Мент. Одесса-мама книга 2

— Мне понадобился уважительный повод, чтобы почаще бывать на кинофабрике. Вот я и высунулся с идей снять фильму о работниках уголовного розыска. А оно потом как-то само закрутилось-завертелось…

— Закрутилось, говоришь. Завертелось… — фыркнул Барышев. — Тогда плоды пожимай. Сам напросился на свою голову. Мне только что позвонил товарищ Иванов. Знаешь такого?

— Председатель губисполкома? — догадался я.

— В точку, Быстров! Так вот, Андрей Васильевич настоятельно потребовал, чтобы мы оказывали всяческую помощь и поддержку киношникам. Дескать, дело государственной важности.

— Раз надо — окажем, — кивнул я.

— А куда денемся, — усмехнулся Барышев. — Ситуация следующая: слышал про такого актёра Фогеля?

— И слышал и видел, — сказал я, не став уточнять, что видел его вживую, а не на экране.

— Так вот: с сего дня товарищ Фогель временно находится у нас в угро в творческой командировке и закреплён непосредственно за тобой. Отвечаешь за него головой!

— Дмитрий Михайлович… — взмолился я.

— Нечего смотреть на меня большими глазами! Сам виноват. Проявил инициативу, теперь расхлёбывай последствия. И не пытайся его сбагрить кому-нибудь другому! — предупредил Барышев.

— А нельзя что-нибудь придумать?

— Нельзя, — вздохнул Барышев. — Андрей Васильевич у нас, увы, сильно пьющий. Я сразу по его голосу понял: вчера он крепко так посидел с кем-то из кинофабрики. Видать, там, за бутылкой, и порешали.

— Но вы же сами понимаете — он будет мне только мешать, под ногами путаться! — горячо воскликнул я.

— Я всё понимаю, и где-то даже жалею тебя. Только помочь ничем не могу. Раз попал в колесо — пищи, но беги!

— И когда мне ждать этого «подарка»?

— Речь случаем идёт не обо мне? — в дверной проём просунулась голова Фогеля и с любопытством осмотрелась по сторонам.

— Оставляю вас наедине с товарищем Фогелем, — покинул «поле битвы» Барышев.

— Так я могу войти? — спросил актёр.

— А у меня есть выбор? — с иронией спросил я и продолжил, не дожидаясь ответа:

— Заходите. Чего уж там…

Фогель вошёл. Я сразу отметил, что на нём надет костюм очень похожий на мой, вдобавок, он изменил причёску, и я невольно отметил её сходство с моей.

Он правильно истолковал мой взгляд.

— Я же сразу предупредил, что постараюсь копировать ваш внешний вид и поведение. Кстати, я немного пройдусь тут взад-вперёд с вашего позволения. Скажите, как походка — смахивает на вашу? Хотя бы в первом приближении…

Он промерил мой кабинет шагами от стены до стены, затем замер и пытливо посмотрел на меня:

— Ну как?

— Понятия не имею. У других лучше спросить. Я себя со стороны не вижу. И вообще — мне кажется, это не самая лучшая идея обезьянничать и копировать меня. Может, найдёте что-то своё, Валерий…

— Георгий Олегович, давайте на «ты»…

— Ну давай, — согласился я.

Его губы расплылись в улыбке.

— Спасибо, Георгий! А что касается того, что я вроде как обезьяничаю и леплю с тебя слепок… Так это моя работа. Ты жуликов и бандитов ловишь, а я ловлю повадки и манеру речи других людей. И на мой взгляд лучше тебя в прототипы моего персонажа не найти. Так что не взыщи, Георгий: я буду за тобой наблюдать и копировать. И это…

Он замялся.

— Чего? — спросил я.

— Может мне это… какой-нибудь шпалер на время положен? — выдавил Фогель.

Я отрицательно покачал головой.

— Насчёт шпалера — это не ко мне. Будь моя воля — я бы тебе пулемёт «максим» дал.

— Издеваешься?

— Шучу.

Внезапно у меня появился ещё один гость. Правда, на этой раз — свой. На «огонёк» заглянул Осип. Похоже, новости, что к нам прислали актёра и приставили его ко мне, уже успели распространиться в угрозыске со скоростью света.

— Здравствуйте! — заулыбался Осип, разглядывая актёра. — Это вы — товарищ артист?

— Я, — самодовольно произнёс Фогель.

Как многие творческие люди он не был лишён тщеславия.

— Агент уголовного розыска Осип Шор, — представился оперативник.

— Валерий Фогель, актёр.

— Товарищ Шор! — повысил голос я.

— Да, товарищ начальник! — усмехнулся он.

— Вы же по делу пришли?

— Так точно… По делу.

— И?

— Ну, в общем, ничего радостного сказать не могу. Эксперт дал заключение по бомбе, которую взорвали возле угро. В обоих случаях состав идентичный.

— Мы и вчера знали об этом, — заметил я.

— Теперь получили официальное подтверждение. Одно плохо — мы так и не узнали, куда спрятался Панов и как глубоко он забился. Со слов его сослуживцев удалось составить портрет этой самой Нюры-Аглаи. Вот, художник эскиз набросал.

Осип протянул мне карандашный рисунок. На нём была изображена внешне малопримечательная девушка. Таких на улицах Одессы тысячи. Глазу не за что зацепиться.

— Это кто? — заинтересовался Фогель.

— Про взрывы недавние слышали? — спросил Осип.

— Весь город слышал.

— Не выдам военную тайну если скажу, что это его подружка, — произнёс Шор, после того, как я разрешающе кивнул. — Есть предположение, что сейчас бомбист прячется у неё. А что — кого-то узнали?

— Сразу человек пять, — усмехнулся Фогель. — Типаж, знаете ли, распространённый.

— Именно что распространённый, — вздохнул Осип. — Думаю, нет смысла эскиз постовым показывать. А то к вечеру половину девчат пересажаем.