Менталист

– Ребекка? Выходи, завтрак накрыт.

Он сделал это, хотя заранее знал, каков будет ответ.

– Я не голодна, – послышался голос из-за двери.

– Тебе надо поесть. Выходи…

Уже сев за стол, Винсент услышал, как открылась дверь за его спиной, а потом со стуком закрылась. Беньямин поднял глаза в направлении комнаты сестры, но ничего не сказал.

– Мама-а-а! – захныкал Астон. – Это слишком большие куски.

И оттолкнул от себя чашку с такой силой, что немного йогурта пролилось на стол.

– Но это не так, дорогой, кусочки такие же, как обычно. Сам посмотри…

Мария пальцем выудила из йогурта кусочек яблока. Она глядела на Астона сердито, но тот неожиданно рассмеялся:

– Йогурт не едят пальцами, мама. Это заняло бы слишком много времени.

– Но они и в самом деле слишком большие, – заметил Винсент, заглянув в чашку.

Он взял нож и принялся мельчить липкие кусочки яблока. Покосился на жену – та все еще злилась, облизывая палец. Винсент долго думал, что ему на это сказать. С Марией все зависело от того, насколько она в данный момент вменяема. Что успела подключить, приемник или передатчик. Иногда у Винсента получалось угадать, иногда нет.

– Чай стынет. – Винсент кивнул на чашку Марии.

Ответом ему был испепеляющий взгляд. Очевидно, сегодня угадать не получилось.

– Пусть мама режет. – Астон хлопнул ладонью по столу. – У нее кусочки красивее.

– Ты уже не маленький и сам можешь нарезать себе яблоко, – ответил сыну Винсент. – И тогда кусочки получатся такие, какие ты хочешь.

– Готовить завтрак – это ваша обязанность, – напомнил Астон.

– Уф, какой же ты еще малыш… – Ребекка плюхнулась на стул, демонстративно сложив руки на груди.

– Сама ты малыш! – закричал Астон, побагровев лицом. – Сама малыш!

– Мне пятнадцать, а тебе восемь, я почти вдвое старше тебя, – возразила Ребекка. – Поэтому малыш ты.

– Не-е-ет!

Астон сделал движение подняться, но Мария положила руку ему на плечо.

– Ребекка и вправду старше тебя, – сказала она, – но это означает только, что яблоки она нарезает себе сама. Она вообще все должна делать сама, а ты пока нет.

– Кто вообще ест яблоки на завтрак? – фыркнула Ребекка. – Верный гастрит.

Винсент покосился на плод раздора. Девятнадцать кусочков. Если каждый уполовинить, будет тридцать восемь. Сделать нечетное четным – такое всегда было ему по душе. Винсент понимал толк в символах. Когда бесформенному получается придать цельность, это вселяет надежду. Винсент любил свою семью, но ему трудно было жить в хаосе.

И еще он любил порядок – структуру, четные числа.

– Ешь, зануда…

Винсент подвинул чашку Астону, который еще некоторое время как будто раздумывал, что ему еще такого сказать про кусочки яблока. Но поскольку он не знал, кто такой «зануда», решил на этом успокоиться. Ограничился тем, что сердито посмотрел на отца и приступил к еде.

– Возьми хотя бы бутерброд, – уговаривала Мария Ребекку. – Или йогурт. Что угодно – тебе надо поесть.

– У мамы мне совсем не обязательно завтракать, – возразила Ребекка. – И сама она ест не раньше двенадцати, если ест вообще. Организм должен отдыхать от переваривания пищи. Наши тела не созданы для того, чтобы так много есть. В каменном веке люди ели время от времени, иногда сутками обходились без пищи.

– Это слова твоей матери, не твои. И мы живем не в каменном веке. Винсент, скажи ей…

– Но Ребекка права. – Винсент налил себе кофе. – Наши тела и в самом деле плохо приспособлены под современные пищевые привычки, и последние исследования показали, что…

Мария резко встала и взяла блюдце со своим любимым бутербродом – авокадо на ломтике ржаного хлеба, – густо присыпанный кокосовой стружкой. Цена – как за килограмм золота, зато какой противовоспалительный эффект! А в глазах Марии – так и вообще источник вечной жизни.

– Неужели так трудно хотя бы раз встать на мою сторону? – возмутилась она. – Ребекка должна есть – о чем здесь спорить? Она растет, ее тело только формируется. У девочек ее возраста от нехватки питательных веществ прекращаются месячные.

– Черт возьми, – выругался Беньямин. – Вы можете не говорить о месячных, когда я ем?

– Тебе девятнадцать лет, Беньямин, – напомнил Винсент. – Пора перестать быть таким брезгливым. В конце концов, речь идет о естественных жидкостях организма…

Беньямин глянул на отца, поднялся, взял оставшееся яйцо в руку и удалился в свою комнату, качая головой.

– У тебя ЛСД, папа, – сухо констатировала Ребекка.

– Запомни раз и навсегда, – возвысил голос Винсент, – эта болезнь называется а-эс-дэ… иначе говоря, высокофункциональный аутизм… понятно?

Проигнорировав их спор, Мария продолжала гнуть свою линию:

– Ты все время ссылаешься на свою маму. Но, Ребекка, ты должна понять, что в каждой семье приняты свои правила. И то, что вы делаете дома с Ульрикой, совсем не обязательно повторять здесь, у нас.

– Конечно, тетя Мария.

Ребекка тоже встала, захватив кусок хлеба из корзинки на столе, с торжествующим видом пронесла его мимо «тети Марии», проследовала в свою комнату и хлопнула дверью.

– Отлично. Спасибо, мама! Теперь мы пойдем кормить едошек. – Астон быстро задвинул стул и побежал в гостиную к аквариуму.