Менталист. Настольная книга развития сверхспособностей сознания

На следующий год я начал выступать с фокусами вечерами и на выходных, и, когда мне исполнилось одиннадцать лет, начал включать в выступление внушение. Но только когда мне было уже около пятнадцати лет, я возвратился — на сей раз очень активно — к моим экспериментам по телепатии. Обычно я тренировался на сокурсниках, и чаще всего они не знали, что я пытался сообщить им мои мысли или почувствовать наиболее яркие мысли, доминирующие в их сознании. Весьма часто я терпел неудачу. Я могу предположить по крайней мере две причины. Очевидная — она заключается в том, что я шел к совершенствованию телепатической коммуникации слишком долгим путем. И вторая — и вы должны помнить о ней, когда сами потерпите неудачу, — заключается в том, что некоторые люди просто неспособны на телепатический отклик. Ни вы, ни я не в состоянии принять их мысли, и ни один из нас не сможет сообщить свои мысли им. Как некоторые люди рождаются без зрения или слуха, эти люди не имеют никаких телепатических способностей. Возможно также, что телепатические способности у них настолько подавлены, что они все равно что отсутствуют. Обычно те, кому недостает телепатических способностей, необязательно будут более интеллектуальными, чем другие, но они имеют тенденцию интеллектуализировать все аспекты своей жизни, включая эмоции.

* Вы не можете заставить функционироватьваши телепатические способности — это актподсознания, а сознательный интеллект можетподавить подсознание.

По крайней мере, я вывел для себя эту теорию, и я возвращусь к ней несколько позже.

В последний год учебы в средней школе мои сокурсники начали считать меня немного странным. Когда мне звонил кто-то из близких друзей, я часто подходил к телефону со словами «Привет, Нэнси» или «Привет, Ральф», что очень тревожило Нэнси или Ральфа. Я делал это, не задумываясь. Я встречал друга в классе и говорил ему: «Не волнуйся об этом D с минусом по тесту — в следующий раз будет намного больше». Он был удивлен тем, что я знал точно, о чем он сейчас думает, а когда я понимал, что точно прочитал его мысли, я был удивлен не меньше его.

В юности молодые люди имеют много мыслей, которые они предпочитают держать при себе, и я обнаружил, что некоторые из моих друзей ничуть не рады этим моим способностям. Но им не следовало волноваться. От некоторых людей, как я уже говорил, я не могу принять вообще никаких мыслей, И телепатическая коммуникация может произойти только тогда, когда определенная мысль является доминирующей, а отправитель так или иначе открыт. С той школьной поры я использовал телепатию буквально в тысячах выступлений, и самая серьезная задача, стоящая передо мной, заключалась в выборе людей, которые не будут мешать мне, блокируя перенос мысли, людей открытых и чувствительных.

* Телепатическую иллюзию легко отличить от реального чтения мыслей. Иллюзия туманна и расплывчата, реальная телепатия всегда точна и конкретна.

Я не собираюсь излагать вам здесь мои теории относительно того, что, по моему мнению, могло бы лежать в основе телепатии: я оставлю это для одиннадцатой главы. Главное, что вам надо понять: это работает на уровне, сопоставимом с инстинктивным. Поскольку цивилизация лишила нас древней инстинктивной чувствительности, мы также потеряли чувствительность к общению без слов. Генри де Вер Стекпул в своей книге «Сад Бога» заходит настолько далеко, что высказывает предположение: чем меньше человек полагается на обычную речь, тем в большей степени он становится способным к общению при помощи мыслей с теми, кто ему особенно дорог.

Первый шаг — освободите сознание от необходимости анализировать, судить, делать выводы — интеллектуализировать. Если я не теряю способность это делать, у меня начинаются проблемы. В Индианаполисе в сопровождении репортеров вместе с губернатором и двумя высокопоставленными городскими чиновниками я пытался найти крошечную переводную картинку, спрятанную где-то внутри двадцатипятиэтажного здания. Только губернатор и чиновники знали ее местоположение, и они служили мне безмолвными гидами. Я приказал им думать только о потайном месте, и они активно сотрудничали со мной.

Но все же через пятьдесят пять минут я был сильно расстроен. С меня градом лился пот, когда лифт останавливался на каждом этаже и я получал мысленные сообщения, как мне казалось, ошибочные: «Это — здесь/это не на этом этаже». Умом я понимал, что это должно быть на каком-то этаже. Только когда мы достигли двадцать пятого этажа и вернулись в холл, я понял, что я отвечал на свой собственный вопрос: «На каком этаже это находится?» — вместо того, чтобы услышать ответ: «Это не находится ни на одном из этажей». Я помчался назад в лифт, обыскал его и нашел переводную картинку позади контрольной таблички.