Менталист. Настольная книга развития сверхспособностей сознания

Скрипачка не вернулась на исполнение второй части концерта и двенадцать часов спустя была найдена мертвой. Очевидно, она стала жертвой человека, который предложил показать ей дорогу. Пока полицейский гипнотизер не поработал с Катлер, она могла дать только очень неопределенное описание. Затем она ярко описала полицейскому художнику человека, который, как выяснилось позднее, был рабочим сцены в театре. Месяц спустя он был найден и арестован. Его осуждение основывалось не на доказательстве под гипнозом, но на независимо найденных свидетельствах.

Ни в одном из этих случаев осуждение подозреваемого не опиралось на информацию, полученную от свидетеля, находившегося под гипнозом, хотя эти свидетельства позволили полиции сделать первые крупные достижения в расследовании. Это очень важно, потому что в состоянии полного доверия, которое приводит к необходимой реакции, вопрос типа: «У подозреваемого были карие глаза?» — может интерпретироваться свидетелем под гипнозом как утверждение: «У подозреваемого действительно были карие глаза».

«Действительно ли это был человек, которого вы видели?» может означать для сотрудничающего свидетеля, стремящегося понравиться гипнотизеру: «Это ведь тот самый человек, не так ли?» Нетерпеливый следователь мог бы сказать свидетельнице, что она видела автомобиль, и свидетельница будет сотрудничать с ним, в деталях описывая эту несуществующую машину. Вполне возможно, что человек, который всегда «знал», что его сосед нечестен, подсознательно убедит себя, что он видел, как сосед совершил преступление.

Некоторых из этих проблем можно избежать, если исследователь просто прекратит думать о себе как о гипнотизере, в задачу которого входит вызывать состояние транса или полусна, и вместо этого будет выполнять функцию интервьюера. Используя основные методы расслабления и концентрации, он должен постараться освободить свидетеля от напряженных реакций, связанных с произошедшим событием. Как только расслабление наступит, он должен помочь человеку визуализировать интересующую его сцену. Но он ни в коем случае не должен внести ни единой посторонней детали и искажения.

Например, он не должен говорить: «Вы слышите сигнал машины?» Вместо этого он должен сказать: «Прислушайтесь, какие звуки вы слышите?»

На данный момент во многих государствах раз и навсегда пресечены попытки использовать гипноз как улику в ходе расследования. Верховные суды всех ведущих стран постановили, что загипнотизированные люди часто создают «псевдовоспоминания или фантазии», на истинности которых они впоследствии настаивают,

Я абсолютно согласен с одним мудрым судьей, который однажды сказал: «Я скорее освобожу сто виновных, чем позволю осудить одного невинного».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Человеческая природа и ее ограничения

Все знания должны быть основаны на наших интуитивных представлениях.

Бертран Рассел. Проблемы философии

В начале телевизионной карьеры Майк Уоллис, который сегодня ведет «60 минут», создал себе на шоу, называвшемся «Ночной дозор», репутацию нелицеприятного и бескомпромиссного собеседника. Он брал интервью у политических деятелей и других людей, вызывающих большой общественный интерес, нередко беспощадно изводя их не слишком приятными вопросами.

Я сомневаюсь, что жертвы «Ночного дозора» Уоллиса понимали это, но хозяин подтасовал колоду против них еще до начала шоу. Он использовал тонкие, но глубоко эффективные методы.

Прежде всего, Уоллис сделал так, чтобы гость сел на то. что выглядело старым школьным стулом с одним подлокотником, который расширялся, образуя поверхность для письма. Сам стул обеспечивал отношения «ребенок — учитель», причем Уоллис олицетворял собой фигуру учителя. Небольшой размер этого стула добавлял ощущение физического — а потому психологического и вербального — ограничения гостя.

Но решающим доводом был простой стакан воды, поставленный на эту поверхность для письма в нескольких дюймах от гостя. Это было самое мощное оружие Уоллиса, поскольку малейший небрежный жест гостя — и стакан мог оказаться на полу, из-за чего он или она будут казаться в глазах зрителей неуклюжими, как бабуин. В результате, в то время как Уоллис мог свободно кромсать гостя, как ему заблагорассудится, гость совсем не мог почувствовать себя настолько же свободным и непосредственным.

Не произнося ни слова, Уоллис сказал своим гостям: «Я — фигура власти; вы — маленький беззащитный ребенок. Я могу нападать, вы же должны постоянно находиться в состоянии обороны».

Каждый из нас постоянно общается с людьми на этом уровне бессловесной коммуникации. Мы совершаем бессловесные утверждения и команды. Мы слышим бессловесные комментарии. И, когда мы становимся мастерами этого безмолвного языка, мы можем предсказать чье-то поведение, порой даже прежде, чем сам человек прибегнет к нему, — и соответственно подготовиться к нему.