Менталисты и тайная канцелярия. Лето без милосердия

    – Прекрасные молодые девушки не должны умирать, даже думать о смерти не должны, – почему-то шёпотом ответил он.

    – Не должны, – грустно согласилась Эстель, – но всякое случается.

    Андарский граф молча смотрел ей в глаза,и она отчего-то не могла отвести взгляда. Ей показалось, что они оба сейчас совершенно одинаково не знают, чтo сказать. Вроде бы и не к чему длить разговор,и не о чем, но хочется говорить ещё, все равно, о чем, но ведь не подобает?

    – А выходите за меня, – сказал вдруг андарец. – Мне отчего-то решительно не хочется вас отпускать. Знаете, как бывает, вроде бы должен поступить совершенно определённым образом, но откуда-то знаешь, что это станет катастрофической ошибкой. Мне кажется сейчас, что если я, как подобало бы, отведу вас к отцу, распрощаюсь и оставлю, то всю жизнь потом жалеть буду и не прощу себе, что потерял такую девушку.

    – Принцессу, – насмешливо сказала Эстель.

    – Девушку, – серьёзно ответил андарец. – Я ведь не знал, что вы принцесса, когда держал вас на руках, а вы едва дышали,и мне казалось, что это я и только я виноват буду в вашей смерти. Но, когда наш маг сказал, что с вами все в порядке, мне самому дышать легче стало. Правда, Эстель, – Эстель вздрогнула: как-то он угадал её домашнее имя, только для своих, для близких. – Вы ведь сами сказали, что ваш батюшка хочет сбыть вас с рук, все равно кому. Нам он уж точно не откажет. А я… Никогда в такое не верил, но я не смогу отпустить вас и забыть. Я беречь вас буду. Со мной вы не станете королевой, но, кто знает, может, и без меня не стали бы. – Он вдруг запнулся, мoтнул головой: – Нет, нельзя так. Вы, наверное,только и мечтаете сейчас вернуться к себе и, не знаю, успокоиться, поплакать, что вообще девушки делают после таких потрясений? А тут я. Вы сможете идти? – Эстель кивнула, вконец растерявшись от его напора. – Пойдёмте, я провожу вас, куда скажете.

    Смятение охватило её, стоило лишь представить, как встретится сейчас с отцом и что ему скажет – или, хуже того, что услышит. Эстель застонала, прижав стиснутые кулачки к груди, зажмурилась и замотала головой,и андарец спросил испуганно:

    – Что с вами? Может, всё-таки позвать мага-целителя?

    – Нет! – выкрикнула Эстель. Выдохнула и продолжала тихо: – Не надо целителя, никого не надо. Дайте мне руку.

    Она шагнула к стоявшему против неё мужчине, их руки встретились,и снова оба они замерли, глядя друг другу в глаза. Вернулось то ошеломляющее чувство спасения и безопасности, которое Эстель успела испытать, когда он подхватил её на руки.

    И она решилась. Вот так сразу и вдруг, не раздумывая, не сомневаясь, отчего-то поверив, что сама судьба так причудливо столкнула её именно с этим андарцем. К тому же она устала, нечеловечески устала бояться и ждать отцовского решения…

    – Я никогда прежде не чувствовала такого волнения рядом с мужчиной, – почти шёпотом призналась Эстель. – Вы будете любить меня, правда? Я пошла бы за вас. Если отец позволит.

    – Позволит! – андарец подхватил её на руки и закружил, и Эстель испуганно взвизгнула, вцепившись в его плечи. – Поверьте, родная моя, драгоценная, прекрасная моя Эстель, конечно, ваш батюшка позволит! Ещё бы он не позволил.

    Эстель подозревала, что в таком случае победители всего лишь пoступят по собственному желанию. Но отец ведь и так готов отдать им одну из дочерей, почему не её? И все же она боялась – боялась, что придётся выходить замуж вопреки отцовской воле, без благословения, по древнему праву добычи. Зря боялась. Конечно, отец испугался такого позора. И все же её высочество Эстельина, законно отданная и признанная невеста графа Никодеса фор Виттенца, покидала Делла-Виниту с облегчением.

ЭПИЛОГ, в котором танцуют

    – И он позволил своей дочери пойти за простого дворянина? – Цинни прикрылась полураскрытым веером, с удовольствием наблюдая за танцем Никодеса фор Виттенца и его юной жены. Чёрные косы одарской принцессы были собраны в высокую причёску, украшенную рубиновыми, в цвет платья, шпильками, чёрные глаза сияли счастьем, с лица не сходила улыбка. – Какая красивая пара!

    – Ещё бы он не позволил, – Варрен бросил на обсуждаемую пару единственный короткий взгляд,тут же вновь повернувшись к сестре и жене. – Условия диктуют победители. К тому же он в любом случае готов был отдать одну из дочерей. Наш король предполагал взять одну из младших, но раз уж вышло так… А кроме того, дорогая сестрёнка, молодой фор Виттенц не такой уж «простой». Он наследник достаточно древнего рода, богат, красив, приближён к будущему королю и отличился в войне. Прекрасная партия. Если бы не женился так внезапно, сейчас не успевал бы отбиваться от невест.

    – Кто тут говорит о внезапности, – хихикнула Цинни.

    – А я за него рада, – Джегейль улыбалась. – Как вспомню, как егo мариновала красотка Мирабель, аж зло берет.

    – Мирабель? – переспросила Цинни. – Ах, эта… бывшая ди Тонншере? Но, дорогая, он вовсе не был по-настоящему в неё влюблён.