Ментальная карта и национальный миф

На днях мы провели в Общественной палате слушания на тему «Русско-кавказской инициативы». Ряд северокавказских организаций в союзе с русскими патриотическими организациями выступили с настойчивым пожеланием закрепить в законе государствообразующий статус русского народа. Я говорю «закрепить», потому что статус этот де-факто уже признан на самом высоком уровне (об этом говорили в последние годы и президент, и патриарх). Инициативу поддержали многие национальные общины России, и работа по сбору откликов на нее продолжается.

«В россии не должно быть “нацменов”, но должны быть русские великороссы, русские татары, русские адыги, русские буряты»

– Почему так важно признать русский народ государствообразующим? Может ли еще какой-то народ из проживающих в РФ претендовать на эту роль?

– Звучат разные предложения: придать всем народам России статус соучредителей государства, ввести категорию «права народов». Но если бы мы дали статус государствообразующих всем народам, то смысл статуса был бы утрачен.

Ведь этот статус нужен не как декларативная запись в Конституции или каком-то законе. Его смысл состоит в двух главных вещах. Во-первых, он позволит выстраивать более гармоничную национальную политику, когда права и интересы русских будут учитываться и соблюдаться по всей России, на всех уровнях власти и во всех институтах общества. Во-вторых же, и это не менее важно, такой статус позволит русским вновь по праву взять основную ответственность за межнациональное согласие в стране и за сохранность своеобразия всех народов, включая малые. Именно этого ждут от русских в самой России. Да и народы бывшего СССР ожидают, когда же бывший «старший брат» возьмется за ум. Во всяком случае, так думает старшее поколение везде, где раньше была единая страна.

И совершенно не обязательно называть русских «старшим братом». Наоборот, признание статуса откроет путь к другой истине: все мы, независимо от этничности, – части Русской цивилизации, ее носители. Само выявление понятия «Русский мир» в его современном понимании содержит в себе преодоление узкого понимания русскости. Ведь к Русскому миру относятся по праву не только восточные славяне, а все носители Русской цивилизации. Мы объединены общей судьбой, трудом и подвигом предков. Стыдливо-боязливое отношение к слову «русский», которое навязывалось сверху, уходит в прошлое.

По выражению Путина, в России не должно быть «нацменов», но должны быть русские великороссы, русские татары, русские адыги, русские буряты и т. д. В этих словах президент идет по стопам видного теоретика национальной политики Ивана Ильина. Ильин писал о том, что России свойствен «иоанновский дух», который незаметно пронизывает и пропитывает все народы, идущие рядом с русскими, и делает их родственными по духу, во многом ближе к русским, чем к их единоверцам и родственникам в других странах.

В правовом плане Россия должна представлять собой коалицию, братский союз народов, каждый из которых имеет равные права, но и несет равные обязанности перед державой. По просьбе режиссера и депутата Владимира Бортко, нашего друга, мы пытаемся найти правовую формулу, которую можно было бы внести в Конституцию. Вот такая формула была озвучена мной на нашем заседании:

«Мы, русский народ и присоединившиеся к нему народы, исторически образовали государство Россия и совместно развивали Русскую цивилизацию. В России мы видим гарантию сбережения и воспроизводства наших народов, их культурной и нравственной идентичности, их традиционных ценностей, их права на самобытность и своеобразие, которое не должно попираться и размываться во имя утверждения в ущерб им иных видов прав и свобод».

Удивительно, что во главе «Русско-кавказской инициативы» встали адыги – народ, который более других пострадал в Российской империи в ходе «замирения Кавказа». Но этот народ дал и целую плеяду героев Великой Отечественной войны, в том числе и Героя Советского Союза Андрухаева, политрука, подорвавшего себя и фашистов связкой гранат со словами «Русские не сдаются!» (Хусен Андрухаев, адыгейский журналист и поэт, погиб в ноябре 1941 года в возрасте 21 года – прим. ред.).