Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских

Как уже было сказано, многие из этих идей были доразвиты и даже отчасти переосмыслены во французской цивилизации. Так, например, идея любви, связанная с душевными терзаниями, идущими от страстного желания обладать любимым существом, была в Средние века превращена в куртуазный культ, не открывший никаких принципиально новых форм ухаживания, но добавивший некоторые смыслы (например, amour lointain (7)). Античный гедонизм и культ плоти приобрел гротескно-раблезианские очертания якобы под воздействием галльских привычек и галльского юмора. Систему римского права, прежде всего сословного, существенно дополнили новыми сиcтемами понятий французские рационалисты, эпоха которых, вместе с Великой французской революцией, по праву может считаться вторым глобальным социокультурным смыслом, определившим основные черты и характеристики современного французского менталитета.

Ключевые социокультурные смыслы, внедренные во французский менталитет эпохой Просвещения, новыми идеологами со всемирно известными именами, такими как Монтескье, Руссо, Дидро, Гельвеций, Вольтер: свобода, равенство, братство – отрыли новые мировоззренческие горизонты для всей новой цивилизации. Дело, конечно, не только в разработке новых смысловых цепочек, не только в предоставлении обществу новых ключей от новых социально-экономических ворот в рай, сколько в принятой, установленной, внедренной вследствие представления о равенстве системе всеобщего и бесплатного образования, представлявшего и представляющего собой конвейер, штампующий национальные мозги. Дело не только и не столько в том, что третье сословие, равное основной производящей силе этого периода, обрело свое идейное обеспечение, сколько в том, что Декларация прав человека и гражданина 1789 года транслировала новые социокультурные смыслы, такие как свобода личности, убеждений, предпринимательства, собственности, право на безопасность, право на сопротивление угнетению, в область общественного сознания всеми имевшимися в то время инструментами пропаганды.

К этим главным смыслам, которые отразились в последующих французских конституциях, выросших из Декларации прав человека и гражданина, относится и отрицание божественности власти, что есть, по сути, практический атеизм, также попавший в систему тиражирования знаний. Тогда, в конце XVIII века, была изменена вся парадигма причинно-следственных связей, ведущая к вершине важнейшего социокультурного смысла, именуемого справедливостью. Отныне свобода именуется высшей ценностью, и понимается отнюдь не как свобода от начальника-короля – это в известном смысле предполагалось само собой – а как свобода действия, передвижения, совести и впоследствии, если иметь в виду революцию 1968 года – как свобода любви. Закон, отнятый у Бога и короля, теперь становится прерогативой общей воли, а власть из сакральной прерогативы переходит в разряд общедоступных способов совершенствования мира. Всем гражданам, повторяет теперь хором весь французский народ, по их способностям открыт доступ к государственным должностям, а все, что не запрещено, разрешено (Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789 года, статьи 5 и 6) (8). Идея равенства, сделавшая сирых и безработных площадкой для применения социально-политических конструктов, перевернула национальное самосознание, подобно самому понятию «революции», взятому в социально-политическую практику из астрономической книги Николая Коперника «О вращении небесных тел». Эпоха Просвещения, давшая французам общенациональную уверенность, что разум может все, а общество есть не что иное, как царство разума, оплодотворила античное наследство, заставив его плодоносить во имя всей постантичной цивилизации. Она ознаменовала собой окончательную победу городской цивилизации, городского мировоззрения, городского способа действия над сельским, то есть примат рационального, анонимного как произрастающего из равенства, механистичного и условного (9).