Ментальные ловушки

После всех головокружительных спиралей и сплетений реверсии, формулирования, регулирования и опережения даже приятно поразмышлять о прямой, как шпала, тактике, заставляющей нас ускоряться во время наблюдения за мыслью. Как и во всех предыдущих случаях, начнем с того самого момента, когда мы поймали себя на упорном составлении бесполезного списка гномов. Пытаясь вернуться к наблюдению над мыслью, мы можем бранить себя за неудачу (реверсия), объяснять себе, чем мы намеревались заниматься (формулирование), приказывать себе вернуться к упражнению (регулирование) или перенести работу над осточертевшим списком на потом (опережение). Понятно, что любой из этих шагов столь же далек от наблюдения за мыслью, как и изначальное упорство. И вот - новая тактика: разделаться с дурацким списком как можно быстрее, чтобы как можно раньше вернуться к своему упражнению. Иначе говоря, мы добавляем к первой ловушке упорства ловушку ускорения. Теперь мы не просто думаем о списке гномов. Мы вдобавок думаем о завершении этого «гномовского» проекта, о том, как хорошо было бы с ним уже покончить, о том, как близки мы к тому, чтобы с ним покончить, - и так далее и тому подобное. Наша озабоченность быстрым завершением этой задачи не что иное, как вторая посторонняя задача, уводящая нас еще дальше от намерения наблюдать за течением мысли. Теперь в дополнение к идеям в духе «Молчун», «кажется, чье-то имя начиналось на В?» и так далее мы начинаем думать: «Еще два имени, и делу конец!»

Фиксация - удивительно неоднозначный феномен наблюдения за мыслями. На первый взгляд может показаться, что наблюдение за мыслью вообще не совместимо с фиксацией. Поскольку мы не держим в голове какой-либо будущей цели, чего нам ждать и на чем фиксироваться? И все же в процессе наблюдения за мыслью мы кое-чего ждем: завершения сеанса наблюдения за мыслью. Вместо того чтобы просто наблюдать мысли, мы представляем себя вовлеченными в ментальное упражнение, имеющее определенную временную длительность. Доведение процесса до конца становится чем-то вроде очка в какой-то личной игре. В результате мы обзаводимся задачей, которой и заняты с начала до конца упражнения: завершить свой сеанс. Безусловно, эта задача не требует от нас каких-то действий. Завершение сеанса наблюдения за мыслью нельзя приблизить, его конец наступит сам собой, в положенное время. Но теперь мы как тот хозяин, ждущий прибытия гостей. И мы совершаем ту же ошибку, что и он: начинаем отмечать время. Мы можем проделывать это и буквальным образом: «Еще одна минута… Тридцать секунд…» Но можем и просто оставаться в подвешенном состоянии, не концентрируясь на завершении процесса сознательно, однако всем своим существом стремясь к нему. В любом случае мы оказываемся настолько озабочены идеей закончить наблюдение за мыслями, что вообще забываем за ними наблюдать.

Если во время наших занятий нас внезапно кто-то позовет, мы, вполне вероятно, решительно воспротивимся такому вмешательству: в конце концов, мы ведь не собираемся бросать наше упражнение - что бы там ни было. Возможно, мы даже раздраженно крикнем: «Не мешайте! Я наблюдаю за своими мыслями!» Но у нас не возникло бы подобной идеи, если бы мы уже не прекратили наблюдать за мыслями. На самом деле мы прекратили наблюдение, как только осознали, что нам мешают. Если бы наше состояние представляло собой наблюдение в чистом виде, то зовущий нас голос был бы не более чем каким-то звуком, как завывание ветра. Восприятие зова как вмешательства и помехи означает, что мы уже сделали первый шаг в новом занятии: устранении помехи. Не может быть и речи о том, чтобы продолжать наблюдение за мыслью - это уже позади. Так возникает противление в процессе наблюдения за мыслями - в отличие от обычного противления в будничной жизни. Когда мы стараемся отогнать помеху нашему упражнению, мы пытаемся сохранить что-то, что уже перестало существовать.

Затягивание - это не что иное, как сопротивление новому, когда мы не заняты никаким другим конкретным делом. Поэтому оно не может проявиться во время наблюдений за мыслями. Однако затягивание часто наблюдается до начала самого процесса. Прежде чем мы сможем взяться за наше упражнение, мы чувствуем, что должны «стереть с доски» разные нерешенные вопросы и проблемы, которые, не сделай мы этого, могут прервать наши занятия и помешать нам. Мы проверяем планы на текущий день, чтобы убедиться, что сейчас мы действительно свободны; мы наводим порядок в доме; мы пересматриваем фундаментальные принципы и цели нашего существования. Та же последовательность событий может предварять и любое другое новое начинание. И поскольку затягивание происходит до того, как мы начнем что-то, оно оказывается единственной ловушкой, которая нам не встретится во время самого процесса наблюдения за мыслью.