Ментальный шум

– Вы не расстраивайтесь. Москва не сразу строилась.

– Вы так думаете?

– Уверена. Если серьезно заниматься каким-либо делом, то обязательно все получится.

– Вот смотрите, за разговором уже четверть пути и пролетели.

И она опять стала смотреть в окно. Матвей заволновался. Страх полета вернулся, и он начал потеть.

Прошло еще полчаса, девушка задремала. Волнение Иларионова нарастало. Включилось табло «пристегните ремни». Голос объявил, что самолет входит в зону турбулентности.

«Начинается» – подумал писатель.

Девушка проснулась и стала пристегиваться, Матвей и не отстегивал ремня.

– Ничего не видно, всё в облаках, – констатировала она, вглядываясь в окошко самолета.

Иларионов не реагировал. Лицо его побелело. В голове была только одна мысль: «чтобы это всё побыстрее закончилось».

– Считайте до десяти. Это просто неприятная болтанка, которую надо перетерпеть.

У Матвея началась паника, руки дрожали, и напрочь сбилось дыхание.

Самолет стало трясти, как лодку при шторме. И вдруг страшный хлопок, крики пассажиров. Иларионов попеременно закрывал руками то лицо, то уши, но ничего не помогало. Самолет резко повело вверх, потом опустило вниз. Вниз, вниз, вниз…

– Это конец? Мы падаем? Что это за взрыв? Посмотрите в окно, мы горим?

Девушка опять уставилась в иллюминатор.

– Облачность высокая, ничего не видно. Не волнуйтесь, сейчас пилот его выровняет, – крикнула в ухо Матвею его бесстрашная соседка. Но падение продолжалось.

Писатель вспомнил все сцены красочных авиакатастроф, которые видел в художественных фильмах и стал прощаться с жизнью. Умирать, как назло, не хотелось. Хотелось долететь до места назначения и написать сногсшибательный рассказ о волгоградском маньяке.

Самолет перестал резко снижаться, ощущение падения прекратилось, но он все равно постепенно опускался все ниже, и это чувствовалось. Кроме Матвея, который хоть и боялся, но вёл себя тихо, в самолете голосило человек десять взрослых, и ревели все дети, которые были на борту.

В чреве самолета что-то заскрежетало.

– Что это? – спросил Матвей и вцепился в руку девушки.

– Вы у меня так спрашиваете, как будто я пилот этого самолета. Может шасси выпустили, может еще что-то.

– Мы уже прилетели? Садимся?

– Вряд ли…надо же… какой туман интересный, посмотрите, Матвей! – девушка призывала его глянуть в окно. Иларионов же наоборот зажмурился.