Ментальный симбиоз

Сим Симович Ментальный симбиоз

Глава 1

В глубинах Камар-Таджа, в том месте, куда не проникали лучи солнца и где эхо шагов затихало в самой темноте, затерялся забытый зал. Стены, выложенные из черного базальта, поглощали свет и звук, как чёрная дыра, а дрожащие отблески свечей рисовали на стене длинные тени, похожие на призраков прошлого.

Над залом висели гобелены, на которых были изображены сцены из древних легенд. Но цвета их поблекли, а ткань истлела от времени, как и те сами легенды. Теперь они лишь напоминали о том, что всё в этом мире преходяще, и даже великие чародеи не могут избежать забвения.

В центре зала стоял столик, покрытый пылью, на котором лежала книга в кожаном переплете. Страницы книги были испещрены древними рунами, которые тускло светились в темноте, словно глаза спящего монстра. Запах старых пергаментов, пыли и странных трав, которыми чародеи пользовались в своих ритуалах. Он витал в воздухе, напоминая о тёмных тайнах, которые хранил этот зал.

Тишина давила на душу, заставляя забыть о всех светлых мыслях и утонуть в бездне отчаяния. Это место, где умирали мечты, а надежда гасла, оставляя лишь пустоту и неизбежное забвение.

Здесь и сидела чародейка. Она молода и красива, как минимум внешне. Ее эбонитовая кожа, как полированный оникс, поглощала весь и так не многочисленный свет вокруг, а волосы, белые, как снег, спадали на плечи, обрамляя лицо. Глаза, глубокие и мудрые, смотрели куда-то в пустоту, проникая сквозь века в невидимый мир, где тайны прошлого переплетались с предчувствиями будущего.

Ее руки, украшенные руническим письмом и древними знаками силы, лежали на коленях. На них легла тень от гобелена с изображением дракона, чьи глаза казались живыми и следили за каждым движением чародейки. Казалось, даже в этой безмолвной тишине зала они мерцают, полные неумолимого, хищного внимания.

Она, одетая в длинный, изысканно вышитый халат из черного бархата, сидела на высоком табурете, украшенном серебряными инкрустациями. Ее губы были плотно сжаты, а глаза, глубокие и темные, как бездонная пропасть, задумчиво устремлены на пылающий очаг. В его глубине плясали языки пламени, отбрасывая на стены зала причудливые тени, которые танцевали, словно призраки, завороженные магической силой, исходящей от чародейки.

Ее дыхание было ровным и спокойным, словно она слилась воедино с тишиной зала, став частью этой вечной тьмы, охраняющей тайны Камар-Таджа. В тишине слышался лишь тихий треск поленьев в очаге да мерный стук ее сердца, который отбивал ритм невидимых чародейских сил, сплетенных вокруг нее.

В зале витал едва уловимый аромат трав и благовоний, который окутывал ее, как защитный кокон, отделяя от внешнего мира. Он был частью ее ритуала, частью ее мощи, частью ее древнего наследия. И в этой тишине, в этой ночи, в этой вечной тьме она была одна, но в то же время частью чего-то огромного, могущественного и древнего. Она была стражем тайн, хранительницей знаний, магическим проводником между мирами. И в глубине своих глаз, в недрах своей души, она хранила искру, которая в любой момент могла разжечь огонь ее великой силы.

Она медитировала, погруженная в глубину своих размышлений. А её ум бродил по лабиринтам прошлого, вспоминая древние заклинания, давно забытые ритуалы и тайны мира. Она чувствовала течение магической энергии, проходящей сквозь нее, словно река времени, несущая с собой все тайны мира.

Чародейка была хранительницей знаний, обитательницей тени, чьи глаза видели то, что скрыто от простых смертных. И сейчас, в тишине зала, она ждала, ожидая сигнала, который пробудит ее от медитации.

Тень от гобелена с изображением дракона, чьи глаза казались живыми и следили за каждым движением чародейки, слегка дрогнула. В тишине зала, где царила вечная тьма, охраняющая тайны Камар-Таджа, возник едва уловимый шелест, подобный шёпоту ветра, скользящего по листьям.

В центре зала, прямо перед ней, воздух начал вибрировать, словно от невидимого взрыва. Пыль, скопившаяся за годы в углах зала, взметнулась вверх, образовав легкий вихрь, который закручивался всё быстрее и быстрее. Он был похож на миниатюрную торнадо, но вместо яростного ветра его ядро состояло из мерцающих искр, которые, казалось, сами по себе испускали свет, окрашивая тьму зала в призрачные цвета. Вихрь становился всё больше, заполняя собой пространство между табуретом, на котором сидела чародейка, и пылающим очагом. Он пульсировал, словно живое существо, вытягиваясь вверх, словно тянущийся к небу стебель цветка.

Внезапно тишину прорезал треск, похожий на взрыв небольшого фейерверка. В центре вихря, там, где сходились все искры, возникло ощущение тепла. И в этой точке тьма прогнулась, словно тонкая ткань, раскрываясь, как лепестки цветка.