Ментаты Дюны

Джозеф кивнул. Будь у него сотни таких, как Драйго Роджет, невозможно было бы даже приблизительно определить открывающиеся перспективы.

– Хорошо, возвращайтесь на Лампадас и заключите этот союз. Надеюсь, на сей раз вы справитесь успешнее, потому что сейчас наше положение еще более отчаянное. Отправляйтесь немедленно… пока не поздно.

Норма в густых клубах тумана подплыла ближе к выпуклой прозрачной панели. Ее обезображенное лицо на этот раз казалось встревоженным. Прежде чем Джозеф смог ей хоть что-то объяснить, она сказала:

– Наш запас пряности под угрозой. Нельзя позволить политике и смуте разорвать наш великий ковер.

– Что ты предвидишь на этот раз?

– Общую картину – крупный план, а не мелкие подробности. Волны моего предвидения очень сильны. Нам грозит серьезная опасность.

Она моргнула. Джозеф Венпорт смотрел ей в лицо, пытаясь угадать, что у нее на душе.

– Наша проблема – Сальвадор, – проговорил Джозеф. – Он слаб и нерешителен, плохой вождь. Все мы знаем, что Родерик был бы гораздо лучшим императором; он разумный человек и не испугается варваров.

– В батлерианских волнениях погибла его дочь, – добавила Сиоба. – Он не любит Манфорда Торондо.

Норма повторила:

– Ничто не должно помешать поставкам пряности.

– Я этого не допущу. Император Сальвадор объявил, что сам полетит на Арракис, чтобы официально принять контроль над операциями с пряностью. Я притворюсь, что приветствую его, и приглашу лично понаблюдать за сбором пряности. Я сам буду сопровождать его в пустыне.

Сиоба встревожилась.

– Сомневаюсь, что ты сумеешь уговорить императора передумать, муж мой.

– Тем не менее я попытаюсь помочь ему встать на сторону здравомыслия. А если не получится… решу вопрос иначе.

Истина аморфна и не поддается количественному определению. Не существует Чистой Истины, потому что любая попытка понять этот идеал включает мысленное путешествие сквозь оттенки значений и чистоты. В чем истина – в произнесенных словах? В демонстративных действиях? В высших логических упражнениях? Или таится в сердце человека?

Анналы школы ментатов

Манфорд Торондо отправился на встречу с императором, а священник Хариан с помощниками решительно и безжалостно выполнял на Лампадасе указания своего вождя. В столице все жители должны были, подняв руку перед чиновником, именем Трех Мучеников присягнуть на верность Манфорду.

Даже в уединенной школе ментатов Гилберт Альбанс узнал о клятве, которую требовал Манфорд от всех жителей Лампадаса.

– Те, кому приносят присягу, – по другую сторону материка, – проворчал он в своем кабинете, зная, что Эразм его слышит. – Но они скоро будут здесь.

– Не сомневаюсь, – ответил робот. – Действия батлерианцев одновременно предсказуемы и иррациональны. Я продолжаю изучать и анализировать их, хотя Анна Коррино – более интересный подопытный. Мы с ней очень сблизились, ты согласен?

– Слишком сблизились, – заметил Гилберт. – Она стала разговаривать с тобой, когда ее слышат другие ученики. Элис Кэрролл непрерывно следит за ней, подозревая, что Анна одержима демоном.

Эразм рассмеялся, но директор школы не находил в сложившихся обстоятельствах ничего смешного. Он опасался того, что Анна способна сказать вслух, откровений, которыми она может внезапно поделиться, сообщив о существовании сферы памяти робота.

– Помощники Манфорда потребуют, чтобы все ученики моей школы дали клятву. – На столе перед Гилбертом лежал текст клятвы, и, читая ее, он все больше тревожился, гадая, сам ли Манфорд это написал. – Еще более напыщенную и безумную, чем обычные батлерианские воззвания. Проклятие любой формы передовых технологий, хотя что это такое, здесь точно не определено.

Эразм сказал:

– Думаю, определение будет меняться в соответствии с желаниями Манфорда.

Перед этой последней попыткой деятельности Императорская комиссия праведности уже вносила изменения в список запрещенных технологий. Гилберт знал: если устройство появится в этом списке, оно никогда его не покинет. И никто не посмеет возражать, чтобы не вызвать подозрений и осуждения.

Он презрительно посмотрел на отпечатанный листок и отбросил его.

– Я не стану побуждать своих ментатов присягать в этом. Они не подхалимы, которые соглашаются не раздумывая.

– Ты напрашиваешься на неприятности, – сказал робот. – Почему бы тебе не поступить, как поступают все люди? Солги! Повтори клятву, когда потребуют, хотя ты в нее не веришь. Это решит проблему, и нас оставят в покое. Ты не должен кончить, как Хорус Ракка, тебя не должны убить из-за твоего прошлого. Если кто-нибудь узнает, кем ты был на Коррине, нам обоим будет грозить страшная опасность.