Ментаты Дюны

На улице было совсем немного народу – люди в тяжелой теплой одежде, в которой можно целый день провести в море. Дул сильный ветер, вода в гавани была цвета тусклой стали, и все же в море отправлялись какие-то корабли, в тумане, сквозь падающий снег виднелись их бортовые огни.

Найдя себе жиье, Вори зашел в ресторан по соседству. Там было много народу; на Вори обрушились необычные кухонные запахи – рыба, соль, острые приправы. Женщина с длинными рыжими волосами обслуживала посетителей, подавала толстые стейки из китового мяса с овощами и миски, полные ухи. Направляясь к ней, Вори заметил у доски с новостями двоих мужчин.

Официантка предложила ему уху.

– Вы прилетели на шаттле? Ищете работу на китобойном корабле?

– Верджил Харконнен нанимает работников?

– Да, но Бушнелли платят лучше. А новичков на Ланкивейле интересует только это. Откуда вы?

– Отовсюду. Путешествую и работаю, где получится.

Официантка показала на доску с новостями.

– Оставьте записку со своими данными. Кто-нибудь увидит.

Закончив есть, Вори заполнил обычную карточку, предложив бесплатно свои услуги на китобойце Харконненов в обмен на право делать снимки для иллюстрирования отчета об этом своем опыте. О себе он написал: независимый литератор, и назвался вымышленным именем, Джерон Иган, понимая, что упоминать здесь свое имя, Атрейдес, неразумно.

На следующее утро управляющий меблированными комнатами сообщил Вори, что его хочет видеть Верджил Харконнен. Вориан направился к большому, открытому всем ветрам дому на берегу фьорда. Разглядывая внушительное сооружение, деревянные стены, черепичную крышу, он понял, что этот дом несколько десятилетий назад построил Абулурд, здесь он жил в изгнании и, несомненно, передал потомкам свою ненависть к Атрейдесу.

Вори поднялся по обледенелым ступенькам парадного входа, и дверь отворилась прежде, чем он постучал. Его встретил бородатый мужчина. Вори узнал Верджила Харконнена.

– Это вы поместили записку? Вы писатель?

Глядя в лицо Верджилу, Вори отметил его сходство с Гриффином. Он вспомнил, каким увидел юношу в последний раз: тот лежал на песке мертвый, со сломанной шеей. Глядя в морщинистое лицо его отца, Вори ощутил охвативший его ужас. Этот человек пережил страшное горе, наблюдал постепенное падение семьи в течение долгих восьми десятилетий после джихада.

Вори снял теплое пальто и вслед за главой семьи прошел в небольшую гостиную, чтобы обсудить свою возможную работу. Соня Харконнен принесла дымящийся чай.

– Цветки чайного дерева бенц, – сообщила она. – Летом, когда земля оттаивает, мы собираем цветки и ягоды. Растения выносливы и начинают цвести при первой же возможности.

Вори, собирая сведения о семье, узнал, что Соня из семьи Бушнелль, но семья осудила ее выбор. Он подумал, что, возможно, примирение с Бушнеллями для Верджила и Сони единственная возможность сохранить то, что осталось у Харконненов.

Верджил, не притрагиваясь к горячему напитку, подался вперед.

– Нам никогда не попадались люди, которые хотели бы работать бесплатно, мистер Иган, поэтому вы меня заинтересовали. Собираетесь провести тут не меньше месяца? Сменная работа на кораблях, добывающих китовый мех, физически очень тяжела, здесь всегда холодно, и море неспокойное. Вы уверены, что ваше исследование стоит таких мучений? Да и кто захочет читать об этом?

Вори встретил встревоженный взгляд хозяина дома и снова увидел сходство с Гриффином.

– Деньги можно потратить или потерять, а знания остаются с вами навсегда. Того, что я здесь узнаю, будет достаточно, по крайней мере для меня.

Верджил приподнял брови.

– Есть кое-что, о чем я предпочел бы не знать, вещи, про чего я никогда не забуду.

Днем, когда облака разошлись и снег прекратился, Верджил показал Вори корабли.

– Вот мои рабочие лошадки. Признаю, они нуждаются в лучшем обслуживании, но у нас нет прежних возможностей. Я пытаюсь поддерживать корабли на ходу, но, возможно, вскоре придется все продать.

Ему вовеки было не искупить свою вину перед Харконненами, но Вори хотел помочь им хотя бы деньгами; его средства, помещенные в банки многих планет, это позволяли; но он не мог признаться, кто он такой, позволить им узнать, кто их благодетель. И вначале он хотел получше познакомиться с семьей.

Вечером он был приглашен к Харконненам на ужин; за столом сидели Верджил, Соня и их шестнадцатилетний сын Данвис, розоволицый молодой человек, который выглядел одиноким и скучающим.

– Сегодня наш дом кажется пустым, – сказала Соня, подавая Вори китовый стейк. Откусив, Вори с удовольствием обнаружил, что у стейка нет вкуса рыбы, он не соленый и приятно плотный. – Дома остался только Данвис. Наши дочери Валя и Тьюла учатся в Ордене сестер. А наш старший сын Гриффин… умер в прошлом году.

– Соболезную. Мне очень жаль.

Всей глубины его переживаний им не ощутить. Верджил показал снимки дочерей, и Вориан вспомнил, что Гриффин особенно много говорил о Вале.

Верджил сказал:

– Гриффина похоронили за городом, оттуда открывается прекрасный вид на море. Хоть это у него есть…

Он замолчал и отодвинул еду, к которой не притронулся.