Ментовская мышеловка

И никаких вариантов. Категорически.

- Таня! Мы же с тобой прожили восемнадцать лет, - взмолился Олег. - И из-за минутной слабости...

- Ты всегда был мне чужим человеком, Олег.

А теперь ты предстал передо мной во всей своей красе. Я презираю тебя. Даже чай не буду пить здесь. Все. Я поехала. Оставайся, волоки сюда еще кого-нибудь.

- Я уеду сам, - вдруг гордо проговорил Олег. - Это не моя дача.

- Свою дачу вы потеряли из-за распутства твоей мамаши, и еще много чего. Теперь из-за своего распутства ты теряешь меня. О деталях поговорим позже. Я прямо отсюда еду в суд, подаю на развод. Нет, волокита мне ни к чему, я еду к адвокату, нас разведут мигом. Как можно быстрее надо развязать этот безобразный клубок, прекратить этот фарс. Я не желаю быть посмешищем.

Пока! Я уезжаю. А ты можешь здесь находиться, если пожелаешь. Лучше бы ты не приезжал пока в Москву, нам будет трудно вместе, и с Ниночкой тем более...

Она встала и вышла из дома, громко хлопнув дверью. Обалдевший Олег чуть не забился в истерике, но вместо этого налил себе большой стакан коньяка и залпом выпил. Потом вышел в сад, долго сидел на скамейке и размышлял о будущем.

Что будет? Что будет? Ему придется теперь жить с матерью, а это ужасно! А потом менять трехкомнатную квартиру на Профсоюзной. Эта квартира принадлежит ему! Отцовскую квартиру разменяли на трехкомнатную и двухкомнатную.

В трехкомнатной прописаны Олег, Таня и Нина, двухкомнатная принадлежит матери. Но теща Ольга Федоровна после смерти мужа переехала в однокомнатную квартиру, получив солидную доплату, и эти деньги передала Тане, а значит, и Олегу. И на них они жили, покупали вещи. Так что Таня имеет полное право на его квартиру. Но он-то почему должен жить с матерью? Нет, будет размен, пусть у него будет хоть однокомнатная квартира... Но на что жить? При его зарплате?

Боже мой, чего он лишился, потеряв Таню с ее приличными заработками! Как же все это гнусно.

И эту дачу он тоже навсегда потерял! У него теперь ничего нет! Хоть вешайся... И все из-за поганой шлюхи, оказавшейся на их улице! Из-за такой случайности терять все! А дочь? Какими глазами будет смотреть на него дочь?! Он проклинал свою мамашу за то, что из-за нее лишился отцовского наследства, а сам теперь попал в такой же переплет!

Глава 17

Инспектор Гусев получил строгий выговор от начальства и был отстранен от ведения дела. Но самый строгий выговор он влепил сам себе. Как он мог не понять, что Виктор Александров, который наверняка не убивал Дорохову, именно для того и признался в убийстве, чтобы попытаться сбежать при проведении следственного эксперимента? А ведь Гусев знал, что Александров служил в десантных войсках, а значит, хорошо владел приемами рукопашного боя. И зачем он взял с собой для сопровождения арестованного этого пацана Сорокина? Александров бы справился с несколькими такими орлами.

Инспектор Гусев был мастером спорта по пулевой стрельбе и мог убить Александрова. Но когда Александров бежал к лесу, а потом прятался за деревьями, в голове у Гусева была только одна мысль: Александров не виновен, его подставили, и не то что убивать - ранить его он не имеет права. Все же он решился ранить убегавшего в ногу, но тут дрогнула рука - пуля попала в дерево.

Ну а затем уже Александров проявил свои способности уходить от преследования. А у Гусева именно в этот день разнылась больная нога. Словом, все получилось из рук вон скверно. Когда Гусев и Дрыгин выскочили на дорогу, они увидели вдали иномарку, вроде бы "Вольво" темно-синего цвета. Ехала она медленно, не исключено, что Александров сел в эту машину. Но ни номера, ни даже определенно марки машины Гусев не различил. В поселок эта машина не заезжала, обратно тоже не проехала, видимо, свернула на какую-то проселочную дорогу. Да и вообще, вряд ли водитель иномарки подобрал бы на дороге подозрительного, запыхавшегося мужчину. Так что вполне возможно Александров спрятался в лесу или затаился в какой-нибудь близлежащей деревушке.

Лес прочесали, но безрезультатно. На Александрова как особо опасного преступника объявили всероссийский розыск. Предупредили его мать и брата, и на всякий случай Гусев позвонил Дорохову - стопроцентную гарантию того, что Александров не убивал Ирину Дорохову и не станет угрожать ее мужу, он не имел.

Следствие поручили вести Павлу Николаевичу Николаеву. Длинный, сухой Николаев узнал от Константина Гусева подробности дела, о чем-то долго думал.

- Так... - сказал он наконец. - Звонок с информацией о вечере их одноклассник Арбузов не делал, это факт. Но Александров мог все это придумать.

- Для чего? Ведь ясно одно - тот, кто ему это сообщил, скорее всего и есть убийца или организатор преступления. Я имею в виду версию, что его подставили.

- Ну а если его не подставили? - усмехнулся Николаев. - Узнал от кого-нибудь, да от любого из своих друзей об этом дне рождения, приперся выяснять отношения, выпил, озверел, потом переспал с Дороховой и, обезумев от страсти и ревности, застрелил ее. В припадке отчаяния швырнул пистолет под окно и сбежал. Очень все просто, и не надо ничего усложнять.