Ментовские оборотни

Демин уже, наверное, общался с Жоржем. Участвовал в спецоперации. Занимался рискованным, но очень нужным делом. А я ничем не занимался. У меня был отгул. Свободное время. Тихий час. И я достал из бара бутылку с коньяком. Я бы надрался до зеленых чертиков, о существовании которых меня предупреждал известный своими загулами Демин, потому что из моей головы никак не шла эта странная могила в ста метрах от жилого дома и мне любой ценой хотелось про нее забыть хотя бы на время. Но бутылка так и осталась нераспечатанной. Потому что в дверь постучали. Я вздрогнул и схватил со стола первое, что попалось мне под руку. А под руку мне попался нож. Я вдоль стеночки направился к двери. Выглянул осторожно из укрытия. И увидел силуэт человека за стеклом двери. Это не была женщина, и никакого белого платья я не увидел.

– Евгений Иванович! – позвал меня мальчишеский голос.

Я поспешно швырнул нож обратно на стол. Пошел к двери. Мальчишка вглядывался сквозь стекло, пытаясь высмотреть меня в полумраке неосвещенной комнаты. Я уже узнал его. Это был Никита. Я отпер ему дверь. Он улыбнулся мне виноватой улыбкой и сказал, смущаясь:

– Здравствуйте.

– Привет.

Я пожал ему руку, как взрослому. Он зарделся.

– Дядя Илья к нам заходил, – сказал он. – И сказал, что вы тоже будете. Но я не знаю, можно ли про это говорить, – вдруг спохватился он.

– Про что?

– Отец сказал мне, чтобы я не распространялся. Ни про дядю Илью, ни про то, что он с моим отцом встречался.

– Мне – можно, – успокоил я его. – Я в курсе всех дел. Но больше – ни одной живой душе!

Никита с готовностью кивнул.

– И вы не говорите тоже, – вдруг попросил он. – Отцу. Про тот день. Ладно?

– Ты о чем? – не сразу понял я.

– О той истории, когда я испугался, – пробормотал он, стремительно краснея. – Когда я увидел эту женщину в белом.

– Хорошо.

Я заглянул ему в глаза. Он страдал. Ему было стыдно. Я постарался его успокоить, как мог. Я потрепал его по плечу и сказал доверительным тоном:

– Если честно, я тоже сильно перетрусил, когда увидел призрак женщины в белом платье.

– Мне иногда кажется, что ничего этого не было, – тихим голосом сказал Никита. – Что мне просто показалось.

– Приснилось? – не поверил я ему.

– Да.

– Почему же ты не веришь собственным глазам?

– Потому что призраков не бывает, – сказал он так, будто сам себя пытался убедить.

Но отступить и сдаться так легко я ему не позволил.

– Никита! – сказал я внушительно. – За последнее время я не раз эту фразу слышал – что призраков не бывает! Но я эту тетку видел своими глазами! Понимаешь? И ты ее видел! Эту вот старуху ты видел в трех шагах от себя!

Я распахнул заложенную старым календариком страницу книги и яростно ткнул пальцем в портрет графини Воронцовой. Никита испуганно отшатнулся. Я поспешно захлопнул книгу, чтобы не травмировать мальца. Напрасно я с ним так. Мне стало стыдно.

– Ладно, не будем об этом, – сказал я, раскаиваясь в собственной, ничем не оправданной резкости. – Чаю хочешь?

– Спасибо.

– Спасибо – да? Или спасибо – нет?

– Скорее да, чем нет.

Он улыбнулся. Мне захотелось еще больше отвлечь его от неприятных мыслей.

– Сейчас я бьюсь над одной проблемой, – сказал я, включая электрочайник. – Что такое «подстава», ты знаешь?

– Нет.

– Это когда на дороге крепкие ребята подставляют под удар чужой машины свою и все выглядит так, будто не они виновники аварии, а тот водитель, которого они избрали своей жертвой. Потом они выволакивают бедолагу из авто и начинают его прессовать, банально вымогая деньги за нанесенный им якобы ущерб. И люди иногда отдают довольно большие деньги.

– Так вроде бы страховка теперь… – неуверенно сказал Никита. – Я слышал – обязательная. У всех. Попал в аварию – за тебя заплатят. Та страховая фирма расплатится, которая страховала.

– Это только одна сторона проблемы, – закручинился я. – А ведь и сама подстава уже никакая не новинка. Все слышали, все в курсе, и никакого тебе элемента новизны. Красивый розыгрыш уже не снимешь.

– Так в чем проблема? – все еще не понимал Никита.

– Нужна изюминка. Должно быть что-то такое, что разыгрываемого нами человека способно изумить до полного паралича опорно-двигательного аппарата. Такое, чего он никак не ожидал.

Никита засмеялся.

– Чему смеешься? – спросил я, наливая в его чашку чай.

– Так, – пожал он плечами. – Вспомнилось, как вы иногда людей разыгрываете. Смешно. Но и жалко их бывает, если честно. Они не обижаются на вас?

– Бывает.

– Судятся с вами?

– Стараемся не доводить дело до суда. Да и юристы у нас хорошие.

– Со всех сторон вы прикрыты. А людям каково?

Тут я обнаружил, что он нас осуждал.

– Мы ведь не делаем ничего противозаконного, – сказал я примирительно. – Мы всего лишь фиксируем скрытой камерой поведение человека в сложившихся обстоятельствах.

– Не в сложившихся, а в предлагаемых, – поправил меня Никита. – Которые вы сами же ему и создали.