Ментовский вояж

Барулин стоял слева от меня, раскрыв рот, орал во всё горло, одной длинной очередью высаживая во врага весь короб. Я также старался изо всех сил, целясь по пилотской кабине, страстно желая лишь одного – попасть! «Вертушка» угодила под наш обстрел секунд на пять, не более, но этого хватило, чтобы Сашка попал в двигатель, а я всё-таки вывел из строя одного из лётчиков. Совокупность этих двух факторов привела к тому, что вертолёт сначала шарахнулся влево, пытаясь уйти из-под огня, а затем неожиданно с потерей высоты резко довернул в противоположную сторону.

Мы проводили врага дымящимися стволами двух безмолвных пулемётов, машинально продолжая жать на спуск – патроны закончились, а запасных лент у нас не было. Впрочем, даже если бы у нас и имелось в запасе по коробу, мы бы всё равно не успели вставить в ПКМы новые ленты. «Вертушка» быстро исчезла за крышами деревенских домов, оставив за собой шлейф густого чёрного дыма.

Пулемётчик противника, с опозданием открывший огонь, так и не попал в нас, но сумел чиркнуть очередью по нижнему бетонному кругу. Хотя большая часть крупнокалиберных пуль ушла в рикошет, пара штук прошили и раскрошили бетон, лишь каким-то чудом не зацепив мои ноги. Признаться честно, нам дико повезло, что саудит оказался очень плохим пулемётчиком, иначе два питерских опера вмиг бы очутились на том свете.

– Сань, хватай пэкаэм, и ходу, – враз севшим голосом приказал я. – Надо идти воевать дальше.

Покинув укрытие, мы побежали к парням, ориентируясь на звук стрельбы «калашей». Нам не составило труда найти своих, точнее, одного из наших: Нидеррайтер-старший оборонялся в ближайшей хате, постреливая из окон вдоль переулка. Сын бывшего лейтенанта «штази» засел за углом хлева, прикрывая тылы Руденко. Руслан с Гельмутом частично перешли на трофейное оружие, экономя боеприпасы к «родным» автоматам. У Вольфганга также имелся трофейный «штайр», но немец почему-то предпочёл «калашников».

– Мужик, ты куда запулил из «граника»? – опередил меня с вопросом Барулин. – Говорил же, что постараешься.

– За-пу-лил вон по тем арабским собакам, – медленно произнёс Нидеррайтер-старший, ткнув стволом «штайра» в сторону соседского забора. Точнее, в сторону остатков забора, смешанных с тремя-четырьмя телами в экзотическом камуфляже. – Если бы они обошли с фланга, то мне бы настал конец. И вам тоже.

– Извини, был не прав, – капитан протянул немцу руку. В подобных случаях Александр сразу же признавал свою неправоту. – Стволом поделись, пожалуйста, а то у меня патронов в ноль – как-то неудобно так воевать.

Вооружившись трофейной винтовкой, Сашка занял позицию в другой комнате, а я стал пробираться к Руденко. Два рывка от укрытия к укрытию через открытое пространство, чья-то запоздалая очередь по моим следам, и я влетел в соседний дом, прилично иссечённый из крупнокалиберного. Руслан дёрнулся было в мою сторону, но, слава богу, машинально не нажал спусковой крючок.

– Уходить надо, Володя, – усталым голосом произнёс капитан. – Патронов осталось с гулькин нос, да и трофейные уже заканчиваются.

– Согласен, Рус, надо линять, пока не поздно, – я осторожно выглянул в оконный проём, затем перевёл взгляд на своего товарища – разгрузка Руслана выглядела так, словно её кто-то изжевал огромными зубами. – Да ты никак ранен?!

– Всего лишь морально, – усмехнулся Руденко. – Прикинь: впритирку прошло, карманы и магазины в хлам, австрийскую железку напополам, а на мне ни царапины. У тебя выпить есть?

– Держи, – я протянул капитану фляжку. – Странно, почему они не обошли нас по кустам, с фланга?

– Так Влад с Костиком сменили позицию и перекрыли подход, – Руденко мигом выдул остатки коньяка и с сожалением потряс ёмкость. – Меня другое волнует: сбили вы вертолёт или нет?

– А хрен его знает, – честно признался я, прислушиваясь к звукам редкой перестрелки. – Вроде не слыхать «вертушки», да и миномёт замолчал.

– Да, миномёт нам не одолеть, – с сожалением в голосе отозвался Руслан. – Вот, гадство, и связи нет никакой.

– А где наша крутая рация? – вспомнив про подарок ван Клейста, поинтересовался я. – Неужели разбили?

– Да цела она, что ей станется, – зло сплюнул мой товарищ. – Я возле Мишки её сбросил, чтобы не мешала скакать под пулями. Всё равно наёмники молчат, словно воды в рот набрали.

Вертолёт больше не появлялся, и, пользуясь передышкой, мы стали отходить обратно, к нашей разгромленной артогнём базе. Патронов, действительно, оставалось совсем немного, связь с ополчением отсутствовала напрочь, а тактическая обстановка вертела перед нами своим огромным жирным задом.

Отходили тем же маршрутом, что и вошли в посёлок, по максимуму нагрузившись трофеями, плюс, вытаскивая одного «трёхсотого». Хотя Ковалёв и уверял, что может идти самостоятельно, мы решили не рисковать – кто знает, какие у Михаила внутренние повреждения, и сможет ли Диана спасти его, если произойдёт ещё какая-нибудь неприятность. На удивление, нас никто не обстрелял, не накрыл минами или снарядами, хотя группа бойцов с раненым на руках представляла собой весьма лакомую цель.