Ментовский вояж

Пилотский интернационал решил, что проще переночевать в «боинге», чем тратить время на походы туда и обратно к гостевому домику в усадьбе Еремеева. Если начать работу с утра пораньше, то уже к полудню «ил» будет проверен от и до, и готов к взлёту. Похоже, лётчикам двух стран не терпелось поскорее подняться в воздух, чтобы с высоты познакомиться с новым миром. Поэтому они послали Марка за едой, точнее, за продуктами на ужин и завтрак.

Заметив, что пилотам придётся завтракать в основном консервами, мы погрузили в «гелендваген» несколько наскоро собранных коробок с продовольствием. Строго-настрого наказав Мышкину смотреть ночью в оба, информировали, что сами выезжаем в Замятино. На базе останутся наши женщины с парой новых бойцов немецкой национальности, плюс Леонид, охранник Еремеева. Новые бойцы – люди надёжные, если что, вместе с Лёней прыгнут в «хаммер» и примчатся на помощь. Марк хмыкнул в ответ, скептически глянул в сторону «надёжных людей» и, пожелав всем удачи, укатил на «аэродром Данилово».

Долив в баки топлива из стремительно таявших запасов моего бывшего однополчанина, мы поехали с визитом к Семён Семёнычу. Пенсионерки Замятино радушно встретили нас, засыпали массой вопросов буквально обо всём, вплоть до внешней политики. Отставному военному даже пришлось осадить старушек, после чего нам наконец-то позволили сесть за стол.

Во время ужина мы обстоятельно обсудили с Семён Семёнычем и его бойцами все последние события в анклаве и вокруг него. Охотник внимательно выслушал повествование о проведённом разведрейде, поддержал идею немедленного присоединения к Данилово двух новых кластеров. Узнав, что у нас возникла напряжёнка с Доценко, посоветовал не спешить с выводами о роли Никитина в этом деле. Доценко, по словам Семён Семёныча, и раньше частенько ставил в неудобное положение любое начальство, вплоть до покойного Федосеева. Уж очень высокого мнения этот мужик о самом себе и своей роли в жизни посёлка. А местные фермеры, типа того же Савченкова, зачастую слепо идут на поводу у Доценко, так как они все знают друг друга с детства. Поэтому нам не стоит держать зла на Никитина, который, скорее всего, оказался поставлен перед фактом коммерческой сделки ополченцев с Глейманом, когда самих наёмников уже и след простыл.

За ужином мы попытались вытащить из Семён Семёныча, за каким лешим ему потребовалось поиздеваться над нами подъёмом в половине пятого ночи, чтобы мы что-то там такое увидели. Неужели нельзя организовать сюрприз как-то иначе, и дать выспаться уставшим за день ментам хотя бы до шести утра?

– Не, мужики, иначе никак, – с улыбкой на лице развёл руками отставной военный. – Но, обещаю, что сюрприз вам понравится.

Учитывая, что Наталья Ивановна вела себя, словно партизан на допросе в гестапо, делая вид, что не понимает, о чём речь, нам пришлось поверить Семён Семёнычу на слово. Ночь прошла спокойно, и моим парням удалось более-менее нормально отдохнуть. Ополченцы строго по графику добросовестно тянули лямку опасных ночных дежурств, и нам не пришлось никого подменять.

Конечно, неприятно, когда приходится вставать ни свет ни заря, но опера – люди закалённые, привычные к постоянному недосыпанию. В общем, в четыре сорок пять мы топали за отставным военным на окраину села, позёвывая на ходу, спросонья таращась на каждую подозрительную тень.

– Тихо, парни, не шумите, – обернулся Семён Семёныч, когда Руденко чертыхнулся сквозь зубы. – Они не любят, когда ругаются.

– Да ёшкин кот, что за «они» такие? – прошипел сквозь зубы Руслан, потирая ушибленную голень. – Развели сухостой какой-то, прямо под ногами…

– Тсс-с, замрите, – поднял руку наш проводник. – Видите, ветки зашевелились?

– Ну, видим, – шёпотом отозвался я, прикидывая, успею ли вскинуть автомат, если из подлеска выпрыгнет желающий позавтракать леозавр. Пожалуй, не успею. – Семён Семёныч, твою дивизию, колись, нафиг, немедленно!

– Да не шипи, майор, смотри, лучше, – с этими словами охотник приподнял с земли захваченный с собой мешок и шагнул вперёд, обернулся ко мне. – Не вздумай стрелять, майор, не надо.

– Матерь божья, – пару минут спустя прошептал Руденко, помотав головой. – Ущипните меня, может, я сплю?

– Нет, Руслик, ты не спишь, – произнёс не менее обалдевший Барулин. – Это всё наяву.

Вероятно, со стороны в тот момент мы выглядели, как кучка идиотов – стояли, пораскрывав рты, глядя, как Семён Семёныч с рук кормит яблоками семейку шерстистых слонов. Или сильно облысевших мамонтов, уж не знаю, как их звать-величать. Слоны, похоже, не в первый раз вкушали чужеземное угощение и делали это очень деликатно. Аккуратно беря хоботом с ладони человека каждый плод, отправляли его в рот, прикрывали глаза, долго-долго двигая челюстями. Угощались строго по ранжиру – сначала самец с более массивными бивнями, затем самка и лишь потом их малыш, размерами схожий с крупным быком. На нас вроде бы не обращали никакого внимания и, похоже, нисколько не опасались.