Ментовский вояж. Везунчики

   Потратив минут десять на взаимные расшаркивания с гонористыми поляками, мы предложили панам прокатиться до нашей базы, чтобы поговорить за жизнь в более приличной обстановке. Дзенсикевич не возражал, но тут примчался джип с пятью нашими товарищами, и процесс знакомства продолжился с новой силой, плавно перейдя в обсуждение плана захвата плавучего нефтехранилища.

   Наконец, прибежавший от командира 'солдат удачи' посыльный объявил о том, что господам союзникам пора грузить свои толстые задницы в один из грузовиков, и ехать к морю. Мы быстро распрощались с нашими парнями, попросив их зазря не геройствовать, и вернуться домой живыми и здоровыми. Иначе 'под ружьё' стопудово придётся ставить женское население Данилово.

   Польский отряд также сократился на одного бойца - бывший моряк Вацлав Липковский отправился на охоту за саудовским супертанкером. Остальные поляки - десять мужиков самых разных возрастов - по команде Дзенсиковича стали дружно грузиться в кузов видавшего виды трёхосного 'ивеко'. Анжей, командир отряда наших соседей, сам сел за руль грузовика, завёл мотор.

   - Костя, бери мой 'мерс', и езжай вперёд, - приказал я, протянув лейтенанту ключи от джипа. - Не хочу пугать ополченцев видом незнакомой им боевой техники.

   Подъехав к зданию школы, где после боя с исламистами разместился и штаб ополчения, и медпункт, мы спешились, ожидая появления начальства. Вышинский появился почти мгновенно - увидел наше появление через окно - и примерно с полчаса мы обсуждали с главой внешнюю политику нашего анклава. Договорившись с Юрием Александровичем об организации и проведении вечерком дипломатического приёма, точнее, ужина на три десятка персон, мы расстались с польскими товарищами, и покатили домой.

   На базе нас встретили радостью, слезами, и упрёками, причём последние мы явно не заслужили. Узнав, что Руденко ушёл в море, даже не попрощавшись, Диана сначала расплакалась, а затем надулась, как мышь на крупу, и пообещала устроить Руслику весёлую жизнь по приходу домой. Не сложно было догадаться, что чувствительная и эмоциональная женщина лишит нашего товарища сладенького, на недельку, а то и более.

   Марина пару минут висела у меня на шее, плача, всхлипывая, и жалуясь как на свои собственные страхи, так и на жизнь вообще. Судя по всему, события последних дней весьма гнетуще подействовали на психику девушки, и та больше не могла сдерживать свои эмоции. С другой стороны, было бы куда хуже, если бы Маринка ушла в себя, замкнулась бы, загоняя эмоции и мысли внутрь. А так - проплакалась, порыдала, и постепенно успокоилась, осыпаемая моими поцелуями. Почувствовав, что девушка начинает возбуждаться, я подхватил её на руки, и унёс в гостевой домик, где постарался быть очень нежным и ласковым. Женщины, как известно из практики, быстрее психологически восстанавливаются, если чувствуют себя любимыми и желанными в самом прямом смысле этих слов.

   Где-то через часик мы вновь присоединились к нашему славному коллективу, стараясь не замечать улыбок и подмигиваний со стороны моих боевых товарищей. Даже Диана, от которой до этого момента тянуло холодком, словно из морозилки, смягчилась, и перестала изображать из себя фрейлину снежной королевы. Марина прочувствовала обстановку - всё-таки, умная девочка, - и деликатно увела докторшу в выделенную женщинам комнату. Не знаю, чем там занимались наши девушки, но спустя какое-то время обе они появились во дворе, умиротворённые, и успокоившиеся.

   До ужина и дипломатических переговоров с соседями ещё оставалось время, поэтому мы занялись техникой, оружием и амуницией. А по ходу дела рассказывали Еремееву, Ковалёву, Зеленцову и Григорьеву о том, как присмотрели себе японский джип, как захомячили 'амтрэк', не забыв упомянуть, какой глазастый у нас Нидеррайтер-младший. Прямо-таки настоящий Гельмут-Соколиный Глаз.

   Николай, которого, как лежачего больного, мы вынесли на носилках подышать свежим воздухом, улыбался, молча слушая наш рассказ. Михаил смог подняться самостоятельно, хотя и морщился от боли, тихим голосом расспрашивал о деталях и подробностях путешествия. Владислав же, едва глянув на главный трофей, сразу же заявил, что практически выздоровел, и как лучший водитель нашего отряда, намерен принять участие в следующем разведрейде. В кресле водителя амфибии, естественно.

   Мне пришлось охладить пыл капитана, объявив, что до возвращения Руслана и Марка никаких разведрейдов не предвидится. Точнее, мы временно передаём эстафету разведки в руки 'диких гусей', а сами займёмся восстановлением инфраструктуры анклава. Причём, начнём с нашей базы, с особняка и прочих построек на её территории.

   За разговорами, за чисткой и осмотром трофейного оружия время летело незаметно, и вскоре за нами прибежал 'пейджер-джан' - посыльный от Вышинского. Мальчуган лет десяти передал нам записку от главы администрации, а пока мы собирались, с очень большим интересом рассматривал американские автоматы и гранатомёты. Подмигнув парням, я заменил магазин своего 'калаша' на пустой, и предложил пацану нести мой автомат до школы.