Менты и люди

Перед вылетом я выпил три таблетки скрепляющего средства Лоперамид. Всякое может случиться — волнуюсь.

17.10.2011

Три дня не вёл дневник, и это объяснимо. До дневника ли?

14-го прилетели в Ханкалу. 15-го — Магас.

По городу везли в «газели» с тонированными стёклами. Спрашивать, бронированная она или нет, я не стал, постеснялся. Ехали быстро, улиц толком не рассмотрел. Попавшие в поле зрения дворцы и мечети начали постепенно вносить в мою душу успокоение. Напрасно.

В день приезда нас щадить не стали. Гостиница, чемоданы в номер, и на совещание. Вёл совещание наш бригадир, полковник Пронько. Участник боевых действий. По ним, боевым действиям, полковник, по всей видимости, соскучился. Обещал порвать всех расхитителей. Утверждал, что бояться нам здесь нечего, вся бригада под круглосуточной охраной ОМОН. Работаем в тесном взаимодействии со Следственным комитетом и ФСБ.

Не дай Бог, сказал, узнаю, что филоните и укрываете преступления… Не хочется писать, что он обещал с нами сделать. Ужас.

После совещания я сразу же рванул в туалет. Прошло всё махом, успешно. Потянулся за туалетной бумагой, а — нету. Бутылочка с водой есть. Бумаги — нету.

19.10.2011

Моя тревога о тотальном отсутствии алкоголя в Ингушетии не подтвердилась. На второй день пребывания, ингушские менты повели в кафешку, в центре Магаса. Как только мы зашли, заведение было закрыто на спецобслуживание.

Встречали тепло. Шашлык, лепёшки, зелень.

Водка в тот вечер лилась рекой. Река эта брала своё начало, как я понял, в Беслане.

Рядом со мной сидел здоровый ингуш Руслан. Он поглощал водку стаканами и балагурил. Я поинтересовался: как так, ведь ты — мусульманин, Руслан. Почему пьёшь?

Он расхохотался, похлопал меня по плечу:

— Аллах высоко, брат, — объяснил он, наполняя водкой мою рюмку, — а здесь вообще закрыто всё, даже окна! Не увидит!

Включили магнитофон, заиграли «Чёрные глаза». Я выпил седьмую рюмку, и приобретённый за неделю пребывания в республике страх выпустил меня из своего плена. Осведомился у Руслана насчёт проституток.

— Эй! — донеслось до меня. — А ну, заткнись, мудило!

Это вопил бригадир. Он сидел на другом конце стола, и рожа его была красной от гнева. Как он услышал? Да и вообще, с какой стати он меня оскорбляет? Разве можно так ругать члена бригады из Москвы? Что подумают местные? Гнев овладел мною. Захотелось немедленно объясниться прямо здесь, по законам гор.

Еле сдержался.

23.10.2011

Бригада мотается по всей Ингушетии. Сегодня в одной станице, завтра, — в другой. Один раз чуть не случилось ЧП. Какой-то срочный сигнал, группа рванула в горный аул. Приехали, сигнал не подтвердился. Что это было? Говорят, провокация бандитов. Вызвали, чтобы уничтожить. Но что-то у них сорвалось, что-то им помешало.

В который раз убеждаюсь, что Генерал — хороший человек. Не бросил в меня в топку. Позаботился. Дал, наверное, бригадиру соответствующие рекомендации — без надобности не дёргать.

Я три дня работаю стационарно, в полной безопасности. Поднимаю архивные дела с 2006 по 2011 годы. Изучаю и откладываю в отдельную стопочку возбужденные по статьям о должностных преступлениях. Из них выбираю те, что связаны с хищением бюджетных средств.

Не тороплюсь, работаю с упоением. Понимаю, что мне это поручено неспроста. Дело не только в том, что меня оберегают. Я вношу свой вклад в саму организацию работы. А кому же этим заниматься, если не будущему руководителю?

Осознав это, я настолько обрадовался, что поделился своими соображениями с престарелой ингушкой, работницей архива.

— Да-да, — закивала она, — точно.

Старуха угостила меня лепёшкой с чаем. Сказала, что у неё есть внучка. И если бы не их обычаи, то она бы с удовольствием отдала её за меня замуж. Потому, что я очень умный и серьёзный человек.

26.10.2011

Накаркал. Примчался бригадир, наорал как на собаку. Медленно, мол, работаю. Сегодня же велел закончить с архивом, а завтра выехать в Назрань.

30.10.2011

Назрань — не Магас. Полнейшая противоположность. Старые, зачуханные здания. Грязища и мрак. Угрюмые лица, жуткие взгляды. Абреки. Смотрят на тебя, а ты не понимаешь, что они о тебе думают. На девок лучше вообще не глазеть. Насчёт этого нас строго настрого предупредили — не надо. Здесь каждый друг-другу муж, брат, брат жены и пр. Бросишь на кого-нибудь взгляд — позор на весь тейп. А позор смывается кровью. Убьют.

Вчера вечером были слышны выстрелы. Я спросил у тётки в гостинице: что за дело? Обычное, говорит, дело. Или спецоперация какая, или разборки. А может быть — свадьба.

Жутко всё это. Автомобилисты ведут себя настороженно. Перед тем как сесть в машины, под капот смотрят. Проверяют, нет ли под капотом мины. В каждом прохожем страх, в каждом доме, в каждом тополе. Их здесь много, тополей.