Менты не ангелы но...

— Ого, сколько всего! Какой ты молодец, Сережа! И бананов связка, вот Петенька обрадуется!

— Тут вот еще я премиальные получил, — Звягинцев передал жене три тысячные купюры. Две он положил себе в «пистончик». Жена звонко чмокнула его в щеку.

— Вот здорово! А то я хотела у Веры занимать до получки! Сережа, а ты завтра сможешь привезти помидор, я тогда пасту на зиму сделаю…

— Постараюсь! — гордо сказал Сергей. Он был очень доволен собой и открывающимися перспективами.

Жизнь лейтенанта Звягинцева резко изменилась: стала ярче, интересней и насыщенней. Теперь служба делилась на две половины: прежняя — рутинная работа на участке, отписывание глупых бумажек, сокрытие допущенных промахов и многократное преувеличение редких, часто мнимых, достижений… И новая — «постановка крыш», сбор дани, распределение доходов… Они с Жуковым быстро втянулись в новый вид деятельности. Это оказалось нетрудно, тем более, что прознав про новые порядки, торгаши сами приходили в опорный пункт и спешили выполнить свой долг.

Когда Сергей первый раз понес Водяному два пухлых конверта (а Черемхов предупредил, чтобы отдавал только крупные, пятитысячные купюры, причем чистые, новые, хрустящие), его сердце бешено колотилось, а по спине стекали капли пота. Но Сан Саныч принял его хорошо, приветливо поздоровался, взвесил конверты на пухлой ладони и небрежно бросил в ящик стола.

— Ну что ж, вижу, ты стал наводить порядок на участке, молодец! — начальник улыбнулся. — А мяса так много не завози — пришлось собаке скармливать, а ей вредно: не тигр ведь…

Правда, на прощанье подполковник построжал лицом и сказал:

— Только имей в виду: дружба дружбой, а служба — службой. Главное — основная работа. И за промахи я тебя еще сильнее драть буду…

Но нареканий по службе стало меньше, и хвалить стали чаще. Хотя официальные показатели вроде и не изменились. А неофициальные постепенно менялись в лучшую сторону. Хотя на «диком рынке» возникли проблемы — основная масса продавцов платить милиции не хотели, очевидно, считая прежних покровителей более надежными. Или просто больше их боялись.

Через некоторое время Звягинцеву позвонили на мобильный.

— Серега, я Алекс, «крыша» ипподромного рынка, — раздался в трубке хриплый, развязный голос. — Мы от Костыля работаем. Знаешь Костыля?

Звягинцев откашлялся. Костыль был серьезным уголовным авторитетом, его имя было широко известно в городе, так же, как имя мэра, губернатора или начальника милиции. Как он при этом умудрялся оставаться на свободе, оставалось загадкой. Для тех, кто не знал, что он дружит с городскими и областными начальниками, является известным спонсором и ежегодно на День милиции обеспечивает и оплачивает приезды в Тиходонск московских звезд эстрады. Участковые знали, что Костыль им не по зубам, а потому старались не становиться у него на дороге.

— Слышал, — дряблым голосом ответил Звягинцев.

— А чего ж тогда лезешь, куда не надо? Мы не посмотрим, что ты мент, завалим, как любого лоха!

— Ты меня не пугай! — огрызнулся Сергей, чтобы «сохранить лицо». На самом деле ему не хотелось связываться ни с Костылем, ни с неизвестным Алексом, ни с их дружками. Потому что в силу каких-то непостижимых и противоестественных закономерностей его собственное начальство, прокуроры и судьи окажутся в этом противостоянии вовсе не на его стороне. Больше того — на прямо противоположной.

— Я тебя не пугаю! Давай завтра в восемь на рынке встретимся и «перетрем», как положено…

— Давай, — выдержав спокойный тон, ответил Звягинцев.

Но когда собеседник отключился, его затрясло. Он понимал, что такое отнять у бандитов привычный постоянный доход. Возьмут автомат, придут прямо на опорный… Или подошлют киллера в подъезд.

У всех на слуху была история с капитаном Завалишиным, который на своем «жигуленке» случайно подрезал «мерседес» Миши-Чвана. Его догнали, прижали к обочине, вытащили из машины и отметелили по полной программе — месяц в больнице пролежал. А главное — виновным ничего не сделали. Мол, свидетелей нет, доказать ничего нельзя! Завалишин такого позора не вынес и уволился.

Озабоченный Сергей поделился своими опасениями с напарником, и Жуков их полностью разделил.

— Надо оружие попросить на «постоянку», — озабоченно сказал он. — Рапорта подробные напишем, должны пойти навстречу…

— Да что толку с того оружия! — с досадой сказал Звягинцев. — Застрелишь кого — сам и сядешь! Нам-то все доказывают, не то что бандюганам…

— А ты этому позвони… калмыку! — вдруг придумал Жуков. — Это же он тебя на ипподромный рынок вывел…

И точно!

Сергей набрал номер Черемхова и рассказал о поступившей угрозе. Но тот оказался настроен гораздо оптимистичней.

— Так зайди и доложи Сан Санычу, он их в порошок сотрет! — уверенно произнес Черемхов.

— Думаешь, Видин будет этим заниматься?

— Да без вопросов!

К удивлению Звягинцева, так и получилось. Выслушав доклад подчиненного, подполковник покраснел от гнева, снял трубку внутреннего телефона и доложил о происшедшем начальнику РОВД.