Менты не ангелы но...

Придя домой, он сказал Кате:

— У нас там комиссия по конфискату работает, так ты пока отдай мне твои украшения, их ревизорам предъявить надо…

— Ой, а я сережки и кулон Наташке дала на банкет надеть! Она завтра на пятидесятилетие главного бухгалтера идет. Послезавтра заберу, ладно?

— Нет, ни в коем случае! — закричал Сергей. — Сейчас забери! Не надо это никуда надевать! Комиссия работает, могут уголовное дело возбудить!

— Ладно, ладно, — испугалась Катя. — Я же не знала, что все так серьезно… А почему уголовное дело? Ты же за них заплатил!

— Объясняю: проверяют правильность уценки! Если сильно занизили — это злоупотребление служебным положением! За такие ошибки знаешь, что бывает?!

— Ну, хорошо, хорошо, только не волнуйся, — проговорила Катя и бросилась к телефону.

В конце следующего дня Звягинцев занес в райотдел материал на объявленного в розыск Семенихина. Если верить объяснениям родственников и соседей, то никто не знал, где находится злодей, обворовавший десяток подвалов в районе. Хотя вряд ли доходы от преступного ремесла позволили ему купить поддельный загранпаспорт и выехать в Рио-де-Жанейро. Что он там украл? Кусок соминого балыка, десять банок тушенки, домашнюю колбасу, три бутылки самогона и пять баллонов с соленьями… Так что, скорей всего, разыскиваемый преступник как жил дома, так и живет, только прячется от посторонних глаз да жрет свой осточертевший балык.

В отделе было многолюдно, как всегда во время рейдов и спецопераций. Сотрудники приводили задержанных, писали рапорта, перегруженные дознаватели, не поднимая головы и не особо вникая в суть происшедшего, строчили необходимые бумаги, которые составят основу уголовного дела. Дежурил капитан Гостев — худощавый, с морщинистым лицом и редкими волосами. С помощником и внештатниками они привычно обыскивали доставленных, оформляли опись ценных вещей, отбирали шнурки и ремни, щелкали замками «аквариума». Участковые, пристроившись на краешке стола или подоконнике, составляли административные протоколы, следователи то забирали фигурантов из «клетки» в свои кабинеты, то возвращали обратно. Словом, процесс, который назывался документированием преступной деятельности, шел полным ходом. Задержанные и сотрудники кричали, матерились и переругивались, атмосфера была нервной и напряженной. Пахло карболкой, ваксой, немытыми телами и неприятностями.

Сергей под роспись сдал материал и вдруг с удивлением увидел, что в клетке для задержанных сидит Гуссейн Аликперов. Точнее, не сидит в буквальном смысле, а стоит, вцепившись в решетку и впившись взглядом во входную дверь. Увидев Сергея, он принялся отчаянно размахивать руками и что-то кричать, но слов в общем гаме было не разобрать.

Сергей подозвал дежурного.

— За что моего внештатника задержали? — спросил он. — Вон тот — Гуссейн Аликперов…

— Так этого за оружие, — буднично пожал плечами Гостев и, наклонившись к рабочему журналу, повел пальцем сверху вниз, перевернул страницу и повел снова…

— Вчера он с пистолетом попался, а сегодня экспертизу сделали, его сразу упаковали, сейчас оформляют…

Дежурный нашел наконец нужную строчку, удивленно поднял голову.

— Оп-па! Так ты этот пистолет и изымал! У своего внештатника? Ну, ты даешь!

— Не ори! Это я под «Вихрь» документировал! Пистолет неисправный, у меня справка Коняева есть!

Гостев покачал головой.

— Можешь ее выбросить. В УВД свою экспертизу сделали, признали годным к стрельбе. Этот вещдок сегодня в дневных новостях показали, уже несколько корреспондентов его фотографировали — козырный пистоль, блестящий, хорошо смотрится! Мы уже и отчитались, в сводку включили. Пока это самый наглядный пример «Вихря»!

— Что за фигня? — возмутился Звягинцев. — Где материал?

— Материал… Следствие уже дело возбудило! Сейчас дооформят кое-что, и отвезем твоего внештатника в ИВС…

Звягинцев поднял голову и встретился взглядом с Гуссейном. Тот смотрел с обреченным пониманием, как привезенный на шашлык ягненок.

У Звягинцева пронзительно заныли зубы.

— Я сейчас поговорю со следаком. У кого дело?

В тот же миг в дежурку вошел Шабанов и ответил на заданный вопрос.

— Дело Аликперова запросил следственный комитет, — сообщил он и положил на стол Гостева тонкую папку из твердого картона с прикрепленной сопроводительной. Сверху положил опечатанную квадратную коробку — плоскую, со стороной 10–12 сантиметров.

— А здесь вещдок! — пояснил Шабанов. — Отправляйте дело с нарочным, подозреваемого везите в ИВС!

— Нет, подожди, никуда не вези! Я сейчас!

Он побежал на третий этаж. У двери экспертной группы томился народ: Бобрин и Жбанов с пакетиками буро-зеленого вещества и молодой новенький опер с самурайским мечом.

— Кто там, внутри? — спросил Звягинцев.

— Коняев дежурит, — ответил Жбанов. Он был согбен больше, чем обычно. — У нас тут очередь…

— Да я без вещдоков!

Отодвинув коллегу, Сергей рывком распахнул дверь и ворвался в кабинет.