Менты, понты и «Скорая помощь». Медицинские рассказы священника-реаниматолога

Гаишник стоял на углу пересечения ул. Барклая и Кутузовского проспекта и смотрел на Запад, откуда должны были появиться черные машины. По маленькой дорожке-дублеру мы объехали пробку и выехали на Барклая к перекрестку. Уставший в пробке народ начал гудеть, – видно, стояли давно. Гаишник обернулся, и мы за его спиной выскочили на Кутузер. Дорога была свободна.

Но недолго. Впереди замелькали огни и мигалки и по резервной полосе промчалась «кукушка» ДПС. Судя по всему, они нас заметили, потому что нам навстречу полетела еще одна машина ДПС и черный «джип».

Жора сзади спрятался за перегородку. Он знал, что делает, – он в прошлом омоновский капитан, прошедший горячие точки. В принципе, ФСО имеет право стрелять без предупреждения.

Нас спасло только то, что это был кортеж Медведева – тогда еще премьера, а не Путина. Гаишники прижали нас к обочине, «джип» подождал пока проедет основной кортеж, и уехал. ДПС-ники тоже махнули в окно полосатой палкой, – мол, проезжайте.

Больного мы доставили быстро. Со слов Кати, которой мы позвонили потом, он выжил. Гамлетом интересовались, но негласно. Нас с Жорой вообще никак не коснулось.

А вот того гаишника, который упустил нас на перекрестке, как сообщили Жоре друзья из ГУВД, наказали. Из ГАИ не уволили, но куда-то перевели.

Такая вот случилась с нами история в 2007 году.

Рассказ 17. Я – пигмей, или как мы транспортировали очень тяжелого больного

Для примера взять – пигмей:

Мелкий, черный – но еврей[14] (с)

Пигмей в данном случае – это я. Хотя вешу 108 кг, и мелким меня не назовешь. Но и правда – черный. Хотя бы волосами. И чуть-чуть еврей.

Но мелким я оказался по сравнению с пациентом, которого мы как-то ночью переводили из одной подмосковной больницы в Боткинскую. Ибо весил он куда больше 200 кг.

История была такова. Некий очень полный человек ехал на своей машине по Подмосковью и вдруг неожиданно получил удар в зад. Не в свой, естественно, а в автомобильный. Лучше бы было в свой, потому что тогда, может быть, спружинило бы.

А так по закону инерции человек всей своей массой полетел вперед и ударился грудью и верхней частью живота о руль, ибо был он не пристегнут. И сломал ребра.

Его привезли в местную больницу, где каким-то чудом сделали КТ грудной полости (обычно 100–120 кг – это предел для КТ-аппарата). COVID’а там не было, а вот куча сломанных ребер и гемопневмоторакс (воздух и кровь в плевральной полости) были. Пациенту эту полость пунктировали, поставили дренаж, на активную аспирацию почему-то не взяли, но, во всяком случае, умереть не дали. Других обследований коллеги не проводили.

На свое счастье, пациент оказался москвичом, поэтому родственники побежали в Департамент Здравоохранения, оттуда перенаправили в наш платный отдел (такие перевозки ОМС не оплачивает) и…

Вот тут возникла замешка. Дело в том, что пациент (а это пациент реанимационный) весит больше 200 кг. А каталка наша позволяет перевозить пациентов до 180 кг. Это наша. А на других машинах – до 165 кг. И дело не в том, что его нельзя на нее положить, – дело в том, что «ноги» каталки согнутся и больной упадет.

Что же делать? «Хелп ми, хелп ми – сос ми, сос ми», – как говаривали в моей англофильской юности. Наша диспетчер Альбина чуть не плакала – так ей было жалко толстого дядечку. А мы с фельдшером Максом чуть не плакали по другой причине – мы не представляли, как мы его потащим.

Наконец, идея была сформулирована. В подмосковную больницу выдвинулись все родственники мужского пола, а вместе с нами поехала еще фельдшерская бригада нашего отдела. Предполагалось, что мы вывезем пациента на реанимационной койке к машине, аккуратно переложим его на каталку, которую будет поддерживать максимальное количество мужиков.

Когда мы приехали, родственники ждали нас у приемного покоя. Мы поднялись в реанимацию. Картина была ужасной.

Очень полный мужчина лежал на боку, в котором стоял дренаж. По дренажу медленно стекала густая кровь. Огромный живот свисал с кровати. Мужчина дышал кислородом, но все время жаловался на то, что кислорода не хватает.

Дежурный врач посмотрел на нас с радостью – такой пациент сулил массу проблем, поэтому эвакуация его в Москву значительно облегчила жизнь отделения. Мы увеличили поток кислорода (больному стало явно легче), вывезли его на улицу – благо, стояла теплая летняя ночь – и подкатили к вынутой из машины каталке.

Есть такая хорошая штука – слайдер: пластиковая доска, обтянутая специальной тканью. Его подсовывают под больного и пациент скользит вместе с этой тканью по доске. Мы так и сделали, и больной оказался на каталке. Поднимали мы ее (каталка многоуровневая) ввосьмером.

Концентратор кислород недодавал, поэтому пришлось перейти на баллонный. И мы поехали. Двумя бригадами. В приемном нас должна была ждать еще одна наша бригада – для помощи в разгрузке.