Менты таких не трогают

А Прохор здесь, в городе. И не в тюрьме, а на свободе. Вроде как действительно с братвой связан, дела там какие-то криминальные. Город большой, их дорожки не пересекаются, но иногда Лида ловила себя на желании встретиться с ним, но ни разу не полетела на поиски Прохора.

Не хочешь — заставим, не можешь — твои проблемы. Как-то не очень Прохор жалел тех людей, которые не хотели отдавать долги. Сомневаешься в себе, не бери взаймы. А назвался груздем — подставляй свой кузовок.

Миша Супраков имел долг в районе ста тысяч долларов, и, хоть убей его, отдавать нечем. А убить уже пытались. Прохор лично проверил его пресс на прочность, мужик едва не загнулся от боли, а воз и ныне там.

Пришлось переключаться на его дочь. Полине девятнадцать, уже не малолетняя. Шуршур подъехал к девчонке вместе с Бобриком, «сел ей на уши». Эта дура сама к нему в машину залезла, правда, попыталась вырваться, когда смекнула что к чему, но ловушка уже захлопнулась, а кривая привела жертву в дом, который сняли под это дело.

— Да ты не переживай, — сказал Прохор, равнодушно глядя на нее. — Поживешь с нами пару деньков, отец твой долг отдаст, и домой вернешься.

— А если не отдаст? — хныкающим голосом спросила Полина.

— Тогда он умрет, — сокрушенно вздохнул Прохор.

Ему и самому не хотелось доводить дело до греха. Он, конечно, бандит, но кровожадностью не страдал.

— Умрет?! — ужаснулась девчонка.

— Это не мы, это закон леса. Не можешь бороться за свое существование — умри. Слышала про естественный отбор?

— Но мы же не в лесу.

— В лесу твой отец кредит брал. И договор подписал, что согласен жить по законам леса.

— Но это же несправедливо!

— В любой несправедливости есть своя справедливость, — покачал головой Прохор. — Даже в смерти.

— Как это?

— Справедливо то, что умрут все. И ты, и я, и все, кто сейчас живет… Никто из этой жизни живым не уйдет.

— Но я не хочу умирать сейчас. — Полина не мигая смотрела на него.

— Лучше умереть, чем отдавать долг своего отца.

— Но я не хочу!

— Вот поэтому ты здесь. В целости и сохранности. Ты здесь, и твоему отцу ничего не остается, как вернуть долг. И спасти тебя.

— А если он не сможет?

— Ты должна верить в своего отца… И в свою судьбу, — немного подумав, добавил Прохор. — Не бойся, тебя никто не обидит.

— Но вы же бандиты!

— Закрой пасть! — рявкнул на нее Бобрик.

И Прохор не стал его успокаивать. Он и сам не любил, когда его называли бандитом.

Но ведь именно им он и был. Почти год он в движении, столько всего хлебнуть пришлось.

Афоныч лично дал ему пистолет, из которого Прохор должен был отстреливаться. Возможно, он даже сделал ставку на него — в борьбе против михеевских. Если так, то босс не прогадал. Прошлой осенью Прохор снова попал в переплет, но чутье его не подвело. Он вовремя поймал момент, перехватил инициативу и уложил одного. Второго взял за жабры, вытряс из него все что можно. И узнал, где скрываются остальные недобитки. Афоныч выслал по адресу «зондер-команду», и с михеевскими решили окончательно. С тех пор тишина. Афоныч поделил михеевские владения с Вагнером, порешал с ментами, и с тех пор в городе никто больше не стрелял. А Прохор занимался исключительно должниками. Причем весьма успешно — без жмуров, но эффективно. И прилично с этого имел…

— Извините, — плаксиво всхлипнула Полина.

— За языком следи, — сказал Прохор. — И будет тебе счастье.

— Я хочу домой!

— А ты попробуй почувствовать себя здесь как дома. Может, легче станет.

— Я не могу чувствовать себя здесь как дома. — Полина покосилась на Бобрика, который очень смущал ее своим присутствием.

Прохор поймал ее взгляд и усмехнулся:

— Если что, жалуйся мне.

Полина кивнула, признательно глядя на Прохора.

— Готовить умеешь?

— Ну, немного.

— Ужин приготовишь.

Он кивком показал в сторону кухни, закрыл глаза и откинулся в кресле. Вымотался он сегодня за день, но есть еще силы, чтобы подняться и отправиться в путь. К Инне. Она, как обычно, ждет его к ужину, и он, в принципе, совсем не прочь провести ночь под одной с ней крышей. Не вдохновляла она его на любовные подвиги, но привык он к ней. Да и удобно ему с Инной.

Но сегодня домой он, пожалуй, не поедет. Во-первых, ситуация не из простых. Они реально нарушили закон, отец Полины сейчас рвет и мечет. Как бы менты их не вычислили. Да и за самой Полиной нужно следить. Вдруг сбежит.

Он заснул в кресле, но Шуршур разбудил его. Ужин готов, можно садиться за стол.

Гуляш готовил Бобрик, Полина всего лишь ему помогала, но похвалил Прохор только ее. Девчонка аж зарделась от удовольствия.

А ночью она прибежала в комнату, которую занимал Прохор. И, нырнув под одеяло, прижалась к нему:

— Мне так страшно.

Прохор мысленно усмехнулся. Он прекрасно отдавал себе отчет в происходящем. Полина — жертва похищения, поэтому секс с ней нельзя понимать иначе, как насилие. А он не беспредельщик, хотя иногда и приходится уподобляться отморозкам.

— Ну, если страшно, лежи смирно, — кивнул он.

А Полина заерзала, еще крепче прижимаясь к нему, и сказала:

— Они тебя все так боятся.

— Как так? — невольно улыбнулся Прохор.