чашки. Итак, из ее рук ничего не вываливалось, работала она почти за двоих... но все это время она внимательно следила за мной, она следила неотступно и хищно - как я себя веду, как реагирую... Я была для нее подопытным кроликом - будто она работала над докторской диссертацией для Университета Этой Жизни и ей требовалось постоянно отбирать и приводить в систему каждую мелочь, притом каждого факта. Это стало очередным потрясением моей жизни, потому что если раньше я думала, что у нее просто такая болезнь, то теперь поняла, что ее болезненное любопытство есть одновременно начало некой науки - ведь все, что люди завоевали и чем они так гордятся, является, по сути, результатом того же самого болезненного любопытства. Я могла бы, пожалуй, снова обрести почву, если б укрепилась в мысли, что это любопытство доставляет ей не что иное, как только удовольствие... но я не хотела вникать в эту мысль глубоко. Как всегда, я предпочитала не думать, а действовать. Любые действия были лучше, чем одинокое пребывание в постели и ведение разговоров с еще не рожденным ребенком. Но как именно я могла бы действовать, что я могла бы сделать? Я была цветущим деревом в ожидании зрелости, когда я должна буду сбросить свой плод, от меня не требовалось большего, чем просто позволить плоду созреть. Я стала пленницей этого дома, пленницей самой себя - вся жизнь моя замерла под знаком будущего ребенка. И она, которая теперь делала все возможное, чтобы мне во всем угодить, перешла в своих рассказиках и новостях к "теме детей". Она стала употреблять все выражения, причем дословно, которые раньше употребляла в отношении к детям я. О детях я говорила всегда с презрением, даже со скукой. Я уже тогда знала, что дети существуют, чтобы в какой-то момент заменить тех, которые со временем - от болезней, от старости - в конце концов сойдут на нет, а мы надеемся сделать еще один шажок вперед благодаря детям. Но своей беспомощностью они нам постоянно мешают! Конечно, иметь в доме ребенка, за которым все время надо было бы следить, который играл бы с ножами или со спичками, который мог бы заползти вверх по лестнице только затем, чтобы оттуда свалиться, который переходил бы улицу только затем, чтобы его сбила машина, - большое беспокойство, и я буду уже не женщиной, а только матерью. А сейчас она постоянно смотрит на мой живот, повторяя все то, что раньше говорила о детях я, она повторяет это с легкой издевочкой, но лезвие ее издевочки обильно смазано особого рода сладостью... чаще всего когда она намекает на тот самый садик, где был зачат ребенок. Иногда мне хочется просто вышвырнуть ее вон, иногда - бухнуться перед ней на колени, умоляя, чтобы она не
АДВОКАТ И ОХРАНА, ДАБЫ УБЕРЕЧЬСЯ ОТ ЭТОЙ ОПАСНОЙ БОЛЕЗНИ, ОБРАТИЛИСЬ В БЕГСТВО, ЧТО КАСАЕТСЯ ЗАКЛЮЧЕННОГО, ТО ОН БЕЗОТЛАГАТЕЛЬНО ПОЛУЧИЛ НЕОБХОДИМУЮ МЕДИЦИНСКУЮ ПОМОЩЬ / ОКОЛО 9 ЧАСОВ ВЕЧЕРА КРЕСТЬЯНИН ПОСЛАЛ СВОЮ 8-ЛЕТНЮЮ ДОЧКУ ЗА ТАБАКОМ И СПИЧКАМИ - НА ОБРАТНОМ ПУТИ ДЕВОЧКА ПОДОЖГЛА НЕМНОЖКО СОЛОМЫ, КОТОРАЯ ТОРЧАЛА ИЗ АМБАРА, ПОЖАР НАСТОЛЬКО СТРЕМИТЕЛЬНО РАСПРОСТРАНИЛСЯ, ЧТО ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ ЗАХВАТИЛ ВТОРОЙ ХУТОР, КОГДА