Менжинский

В следующем письме, направляя деятельность советских дипломатов в Берлине, Ленин писал: «Ваша линия вполне лояльно проводить Брестский договор…»[17]

Критикуя ошибки, наставляя первых советских дипломатов, Ленин помогал им создавать совершенно новую, основанную на реальной действительности советскую дипломатию.

Создавать новую дипломатию, писал Ленин в Берлин, дело трудное. Свое письмо он заканчивал латинским изречением: «Festina lente» — «торопись медленно», «не делай наспех». Он советовал Иоффе и Менжинскому: «не нервничайте»[18]. Советовал быть начеку, действовать энергично, терпеливо и выдержанно.

Следуя советам и указаниям Владимира Ильича, советская дипломатия с успехом преодолела трудности и рогатки, которые ставили германские официальные лица, и достигла того, что Германия, как говорил Ленин, ничего не взяла от Брестского мира, кроме нескольких миллионов пудов хлеба. Знаменательным оказался Брест и в политическом плане. Советская страна сумела использовать противоречия между империалистами так, что выиграл в конечном счете социализм.

Главным средством «нашего дипломатического действия» в тот труднейший период было заинтересовать деловые крути Германии в экономическом сотрудничестве с Советской Россией, заставить немцев отказаться от их планов экономического закабаления России. А такие планы тогда в правящих кругах Германии вынашивались.

«То из двух государств [Англия или Германия], которое прежде сумеет реставрировать монархию в России, получит всю Россию под свое влияние», — писал из Петрограда в Берлин германский агент Арним фон Райлер.

Германский империализм ставил своей целью «отхватить» от России Польшу, Литву, Прибалтику и Псков, Мурманск и Карелию, Украину и Кавказ, Донскую область и Закаспий, заодно прихватить Румынию, Персию и Афганистан и создать так называемый «хозяйственный блок» от Мурмана до Памира. «Пусть же наряду со старым лозунгом «Берлин — Багдад», — писала в первые недели пребывания советского посольства в Берлине газета «Дойче политик», — путеводной звездой будущей хозяйственной политики станет новый лозунг «Гамбург — Герат».

Чрезмерные экономические требования германские империалисты пытались навязать Советской России еще в Бресте. Советская делегация, не вступая в переговоры по этим вопросам, дала согласие, что о размере «долгов», которые Советская страна должна выплатить за «содержание военнопленных», за «потерю немецкого имущества», и по другим экономическим вопросам договаривающиеся стороны проведут дополнительные переговоры.

Переговоры по так называемым Дополнительным статьям к Брестскому мирному договору начались в Берлине в июне 1918 года. Советское правительство направило в Берлин свою делегацию, в которую вошли также Иоффе и Менжинский. Перед отъездом делегации в Берлин ее принял Ленин. Во время совещания с этой делегацией 2 июня 1918 года Ленин написал письмо Иоффе, в котором характеризовал состав делегации и дал указания относительно переговоров.

Ленин писал:

«Тов. Иоффе! Едут к вам Сокольников и Бухарин, а кажись, и Ларин. Пользуюсь случаем, чтобы вас несколько предупредить… Бухарин лоялен, но зарвался в «лево-глупизм» до чертиков. Сокольников свихнулся опять. Ларин — мечущийся интеллигент, ляпала первосортный. Поэтому будьте архиначеку со всеми этими премилыми и препрекрасными делегатами…», на Сокольникова иногда, писал далее Ленин, «находит» и он «бьет посуду» из-за парадоксов. Если не примете предосторожности, — он у Вас там набьет посуды. А Бухарин — втрое. Prenez garde [Будьте осторожны]»[19].

Не надеясь на этот состав делегации, Ленин в помощь Менжинскому и Иоффе направил в Берлин Л. Б. Красина и Я. С. Ганецкого, хорошо знавших экономические вопросы. «Надеюсь, — писал Ленин в том же письме Иоффе, — что Красин и Ганецкий как деловые люди Вам помогут и все дело наладится»[20].

Перед советской делегацией, перед дипломатами в Берлине тогда стояли две главные цели. Первая — остановить дальнейшее продвижение германских войск на восток, положить конец германскому вмешательству во внутренние дела России. Это было очень важно, потому что, как говорил тогдашний наркоминдел Чичерин, германская «…политика маскированных наступлений, основывавшаяся на недоговоренностях Брестского договора, давала возможность Германии в течение следующего полугодия непрерывно грозить самому советскому строю, самому существованию Советской республики».

И вторая цель — добиться, чтобы налагаемая Германией экономическая дань была минимальной. Одновременно с этим постараться заставить Германию торговать с Россией. Ленин, инструктируя советских дипломатов, требовал внушать немцам-купцам, «что войной с нас ничего не возьмешь, все сожжем». Если немцы-купцы поймут экономические выгоды взаимной торговли, то «ваша политика, — писал Ленин дипломатам в Берлине, — будет и дальше иметь успех». Впоследствии Ленин такую политику характеризовал предельно кратко: «Давать, чтобы получить».

Выполняя эти ленинские указания, советские дипломаты вели довольно успешные переговоры с немцами.

И вдруг…