Meow (СИ)

Книги и собственноручно исписанные рыжим листы конспектов скрашивали досуг развалившегося на кровати брюнета, греющего нижние свои конечности в складках одеяла, спешившего разложить все по местам и поправить покрывало каждый раз, когда стрелка настенных часов приближала время до возвращения Галлагера к тридцати минутам. А компьютер, стоявший на рабочем столе студента, не раз спасал гибрида от попыток разорить холодильник и выдать хозяину апартаментов секрет ежедневного вторжения в них незваного гостя.

Вот только сегодня, увлекшись очередной игрушкой на мониторе, Микки не заметил, как бездумно прошествовал к противоположному углу комнаты и, открыв дверцу белоснежного шкафа, схватил маленький пакетик в желании утолить жажду. Опомнился он лишь тогда, когда из упаковки послышался характерный звук собираемого со дна молока, а в коридоре – неторопливые шаги Йена.

Кажется, и со временем он тоже не рассчитал.

Отбрасывая упаковку на кровать, действия по заправке которой он к своему несчастью также решил отложить напоследок, и не успев убрать свой черный хвост под толстовку, гибрид поспешил на выход, едва сумев скрыться от взгляда зеленых глаз появившегося в спальне уже через пару секунд студента, с широкой улыбкой на губах прошествовавшего к распахнутому окну, чтобы прикрыть болтающуюся створку.

– Не обязательно сбегать каждый раз перед моим приходом, – громко и отчетливо проговорил Йен в прохладу осени, зная, что его услышат.

А Микки в ответ лишь тихо фыркнул, перебираясь на ветку выше, не желая выдавать своего присутствия, и недовольно повел ушами, чувствуя в воздухе нежелательный намек на влажность, обещающий продолжительный ливень в ближайшие дни и намекающий о необходимости искать укрытие для ночевок.

***

Крупные капли дождя отбивали ровный ритм по металлическому откосу, мешая уснуть ворочавшемуся в кровати Галлагеру, переживающему о судьбе своенравного парня с дополнительной парой ушей на макушке, шастающего где-то за окном и никак не желающего принять приглашение в гости, за три дня, прошедшие со времени их чуть не случившейся встречи, ни разу не навестившего теплой и сухой комнаты.

А Йен ждал.

Сырая и промозглая погода, установившаяся за окном на тридцать шесть последних часов, давала надежду рыжему на возможную капитуляцию упрямства Микки, но плотно приставленная к раме створка окна, ни разу не сдвинувшаяся с места за это время, разрушала ее, стоило только посмотреть в том направлении.

Переворачиваясь на бок и укладывая руку под щеку, молодой человек в постели вновь был вынужден признать, что его необычный знакомый обладал кошачьими повадками и присущим представителям этого вида живности самомнением в гораздо большей степени, чем читал рыжий в многочисленных изученных им статьях.

И к третьему часу ночи готов был уже сам отправиться на поиски хвостатого по сырым ночным улицам, лишь бы печальные мысли и образы продрогшего и промокшего насквозь брюнета перестали посещать его и без того уставшее сознание.

Но тихий удар чего-то в стекло не позволил ему осуществить желаемого, заставляя резко подскочить с кровати и подбежать к окну, замечая на ветке дерева напротив гибрида, так похожего на того Микки, что рисовал он в своей фантазии, только помимо потемневшей от влаги одежды и посиневших от холода губ компанию ему сейчас составляли еще и несколько небольших камешков, которые кидал он в стекло, желая привлечь внимание Галагера.

– Пиздец, дубак, – спрыгивая с подоконника на пол и оставляя вокруг себя причудливый узор из прозрачных капель, пожаловался Микки, стуча зубами и обхватывая свои плечи дрожавшими пальцами.

– Черт, ты весь насквозь промок, – бегло осмотрев жертву ливня, заключил Йен, подходя на шаг ближе и дотрагиваясь теплой ладонью до щеки гибрида, чтобы стереть бегущую по скуле тонкую струйку.

– Я заметил, – отшатнулся от прикосновения брюнет, обреченно признавая где-то глубоко внутри, что делать этого сейчас ему вовсе не хотелось, но не давая себе возможности проявить слабость больше, чем это он уже сделал, вновь вернувшись в комнату к рыжему.

Резким движением скинув с головы кепку и стянув потяжелевшую от количества впитанной влаги толстовку через голову, Микки недовольно фыркнул, оттягивая липшую к телу футболку, и несколько раз тряхнул головой, обрызгав улыбающегося напротив парня каплями дождя.

– Че лыбишься, полотенце дай, – дернул он черными ушками, теперь представшими перед Галлагером во всей своей красе, не прикрытые больше волосами брюнета, прилизанными водой с неба.

– Тебе бы в душ горячий сначала, заболеешь ведь, – проговорил рыжий, подходя к шкафу и доставая большой кусок махровой материи, подумав немного и добавив к нему пару своих спортивных штанов и мягкую футболку.

– И на кастрацию следом, ага, – проворчал в ответ Микки, но над предложением парня задумался – кажется, он не видел мыла и шампуня уже добрых пять дней. – А трусы? – свел он брови на переносице, получая от Йена сухую одежду, не находя в ней желаемой пары.