Meow (СИ)

До глубокой ночи пробродив по холодным улицам соседних кварталов, боясь вернуться в комнату к Микки и сообщить тому о неудаче в добыче таблеток, Галлагер нарезал круги вокруг общежития, каждый раз, проходя мимо своего окна, обреченно вздыхая и сжимая кулаки в карманах крепче, пытаясь придумать еще хоть что-то.

Но, вспоминая абзацы прочитанных статей и то, что сказала ему Светлана (а словам Милкович он был настроен верить, врач, как никак), рыжий терпел поражение в неравной схватке с одолевшей гибрида болезнью, ожидаемым союзником которой стал его собственный интерес к парню с черным хвостом и такими мягкими ушами.

Погруженный в свои мысли, собирая подошвами землю и бездумно меняя направление движения, Галлагер очнулся только у входа в общежитие, окликнутый с поста охраны, требующей пропуск у любителя шататься по ночам.

– В следующий раз останешься спать на улице, – пригрозил блюститель порядка, указывая Йену на часы, убежавшие далеко за полночь, и нажал кнопку, блокирующую турникет.

«Лучше тебе воспользоваться этим предложением прямо сейчас» – совестливо пронеслось в рыжей голове, но длинные ноги продолжили путь по холлу.

Тишина и пустота коридоров не позволила Галлагеру задержаться, уже через несколько минут встречая задумчивого парня у его собственной двери, даря возможность перевести дыхание и, возможно, передумать.

Но Йен ею не воспользовался – вставляя ключ в замочную скважину и дважды поворачивая, студент набрал полную грудь воздуха, формулируя крутившиеся бешеным водоворотом в голове мысли в предложения, выдыхая в полумрак комнаты, освещенной лишь светом уличного фонаря из окна, тихое:

– Микки, Светлана сказала, что таблетки пить уже поздно, – отворяя деревянную створку и проходя вглубь комнаты, проговорил рыжий, поворачивая голову в направлении кровати, не глядя закрывая дверь за спиной тихим хлопком. – Тебе придется несколько дней потерпеть, а я пока… – принятое пять минут назад решение предоставить гибриду свою комнату на время болезни, а самому собрать вещи и отправиться жить к Фионе, так и не было озвучено, ведь благодетель, отчаянно желающий помочь мучащемуся парню, застыл на месте, находя взглядом брюнета.

Первым, что заметил Йен, был длинный черный хвост, трубой торчавший над постелью, сменивший привычную подвижность и мягкость каменным напряжением, вытянутый в струну и устремленный к потолку. Шерсть на нем стояла дыбом, делая его более толстым и массивным, заставляя задержать на мохнатом отростке восторженный взгляд зеленых глаз.

Резко потемневших и увеличивших размеры зрачков, стоило Галлагеру опустить их ниже.

Проскользив от кончика хвоста до его основания взглядом, рыжий не смог удержать в груди стона, когда в поле его зрения попала рука Микки, активно двигающаяся позади стоявшего на четвереньках парня, к неудаче студента повернутого к нему спиной, что лишь улучшило обзор на влажные пальцы гибрида, раз за разом проникающие в его растянутое анальное отверстие, заставляя того громко шипеть и фыркать.

– Блять, – интеллигентный и воспитанный Йен, обычно брезгующий крепким словом, не сумел подобрать подходящего междометия, выпуская изо рта излюбленное ругательство брюнета, трахающего самого себя на его кровати. – Блять, – повторил он, зажмурившись в желании избежать неудобства сложившейся ситуации, но начинающий твердеть член в собственных трусах, заметно взволнованный открывшимся видом, намекнул рыжему о том, что даже на опущенных веках увиденную картинку будет легко воссоздать.

А Микки, кажется, и вовсе не заметил присутствия в комнате кого-то постороннего – увлеченный процессом, гибрид облизывал губы, увеличивая скорость движения ладони за спиной и громко шипел, добавляя к трем пальцам еще один, надеясь получить необходимое давление на зудящее отверстие, истекающее природной смазкой и пульсирующее в желании. И вновь обреченно рычал, понимая, что его собственная рука никак не поможет ему в борьбе с ноющей болью в мошонке, сколько бы пальцев он не пихал в себя.

Закусывая угол подушки, хвостатый потерял вторую опору, оставляя на месте нее лишь голову, и опустил свободную теперь левую руку на свой член, отчаянно требующий разрядки и такой твердый, начиная быстрые движения ладони по стволу, собирая мягкую кожицу у головки и снова оттягивая ее к корню.

Выдыхая в полумрак спальни заглушенные подушкой проклятия.

Он никак не мог кончить.

Надрачивая свой член и толкаясь вглубь анального отверстия пальцами, Микки сбивался с дыхания, пытаясь сосредоточиться на неприятной тяжести в паху, усилиями мысли подгоняя нежелающий спасти его от мучений оргазм, увеличивая скорость движения рук, но терпел неудачу.

Черные уши на макушке брюнета дрожали в нетерпении, а клыки оставляли кровавый след на губах, пачкая красным материал наволочки, уже потерявшей посторонний запах, приведший гибрида к позорной дрочке в кровати хозяина помещения, резко подавшегося вперед и упавшего на колени перед хныкающим от изнеможения парнем, обдавая его чувствительное обоняние большой порцией аромата собственного возбуждения.