Мера

– Сказать-то он сказал, а вот понял ли? Скажи, Антончик, я хороший или плохой?

– Ты Дан – мой друг, а хороший или плохой, я не понимаю. Разве не достаточно, что ты просто человек, друг?

– Вот видишь, Стас, что и требовалось доказать, – Дан победоносно посмотрел на друзей, гордо сложив руки на груди.

– Ничего себе! И что с этим делать? – обратился Стас к гуру расследований.

– Лечить, и как можно скорее, пока он чего похлеще не натворил.

– Сами себя лечите. У меня что, свинка? – обиделся Антон.

– У тебя не свинка, хотя во многом в своих последних изречениях и поступках ты просто порядочная свинья.

– Сам ты… Ну ладно, если я и сам не понимаю, что и зачем говорю, лечите уже, – сдался Антон.

– А чем его лечить? Лекарства какие есть? – задумчиво спросил Стас, потирая затылок рукой.

– Кто бы спрашивал. Вот ты Стас – великий доктор женских наук – как барышням мозги вправляешь?

– Трепнёй всякой о том о сем. Пару-тройку заезжих тем – и готово.

– Вот и мы применим слово и убеждение. А самое главное, в этих понятиях он как младенец, только готов к познаниям. Так что, Антон, пора сесть за парту, яблочки складывать и отнимать, складывать и отнимать.

– Начнём, допустим, с одного и до десяти, – сказал Дан, доставая лист и карандаш. – Вот, к примеру, один. Пишется так. Дан стал рисовать цифры и показывать их Антону, чтобы тот запомнил. Стас смотрел ошарашенными глазами, не веря в то, что Дан разгадал недомогание Антона и пытается помочь, чем можно.

– Вот это проблемка со мной, а ты говоришь – Жанна… Да она до такого не додумалась бы, – сказал Антон Стасу.

– Эта до чего угодно додумается, – ответил он. – Ну а если не она, то кто же, по-твоему?

– Не знаю, надо думать.

– Подумаем. А сейчас пусть хоть азы зубрит, – перебил их Дан, – посчитай! Вот, смотри, один – это Стас, два – это ты…

– А он кто? – слушая Дана, спросил Антон, показывая на вошедшего в комнату Жору.

– Он – это три. А ты входи и дверь запри, – сказал Дан Жоре, и друзья весело засмеялись, глядя на ничего не понимающего товарища.

«Бег в пустоте по ту сторону пространства. Почему это происходит именно со мной? И чего я не могу понять? Того, что вроде бы ясно всем вокруг», – думал Антон, глядя прямо перед собой. Стас, Дан и присоединившийся к ним Жора что-то бурно пытались ему объяснить, но он их не слышал. И только думал: «Где ключ? Раз, два, три… Это просто, как день и ночь, как поезд, как всё вокруг. Четыре, пять, шесть. Опять шесть – трамвай домой».

20. Ректорат

Третий этаж главного корпуса института и на переменах, и в прочее время был практически пуст. Лишь в небольшом количестве его кабинетов проходили занятия. Всё остальное пространство занимали кабинеты ректората и сопутствующих служб. Редкий студент появлялся здесь без особой надобности, дабы не попадаться лишний раз на глаза институтским вождям и сменявшим друг друга членам преподавательского состава. Чаще всего сюда вызывали за пропуски. Сегодня в числе этих, не самых старательных, студентов оказался и Антон, получивший «чёрную метку» прямо на первой паре от вездесущего заместителя декана.

У однокурсников это не вызвало никакого удивления. Всё происшедшее с Антоном в последнее время, по меркам академии, уже тянуло на отчисление. Под сочувствующие взгляды и подбадривающие слова друзей Антон к назначенному часу прибыл на экзекуцию.

Оперевшись на тяжёлый подоконник, он смотрел на массивные двери приёмной ректора. Двери были огромными, восходящими под самый пятиметровый потолок. Старинная фурнитура и строгие линии филёнок подчёркивали величественность архитектурной мысли эпохи социалистического реализма. Чуть поскрипывая, двери периодически открывались, давая возможность войти или выйти посетителям. У Антона всё подрагивало внутри в предвкушении очереди скрыться за монументальной резьбой, он был бледен. Мысли в голове сталкивались между собой, но не желали собираться в единое целое.

Он думал о том, что же с ним произошло, о заговоре, колдовстве, причине. Собрать всё в единую цепь, дающую решение проблемы, никак не удавалось, и от этого становилось ещё грустнее и больнее.

– Титов! – прозвучало, как из бездны, из приёмной.

Антон, сам того не ожидая от себя, стремительно вошел в зовущее голосом секретаря пространство. В приёмной ректора всё было величественно и монументально. Строгий дизайн свежего ремонта, шкафы с папками, массивный стол секретарши, пережившей не одного начальника, вызвали у Антона нарастающую дрожь в коленках.

– Проходите, – сказала секретарь, указывая на приоткрытую дверь, из-за которой доносился неясный шум.

«Может, анекдоты рассказывают друг другу? Нет, разве могут властители студенческих душ рассказывать анекдоты», – подумал Антон, медленно входя в кабинет.