Мера бытия

Командир батальона собирался уходить. Накинув на плечи полушубок, он шумно выдохнул три раза по выдуманной им самим методе скоростного просыпания. За последние сутки ему удалось покемарить от силы пару часов, и он всё время клевал носом.

— Товарищ капитан, прибыл для продолжения службы! — бодро отрапортовал Сергей, с некоторым трепетом добавив: — Надеюсь, моя машина цела?

— Цела, — сразу же ответил комбат, — только подремонтировать придётся, сам понимаешь, у нас как всегда аврал. — Он торопился в штаб, поэтому говорил быстрой скороговоркой. — Молодец что явился, мы тут тебя частенько вспоминали. Иди, сдай документы и сразу принимайся за ремонт. Будем выполнять важное правительственное задание.

Важным правительственным заданием оказался репчатый лук — сорок одна тонна, по половинке луковицы каждому жителю Ленинграда, а проблема заключалась в том, что лёд уже тронулся и вместо трассы в берег била тёмная ладожская вода.

* * *

Одиннадцатого апреля состояние ледовых трасс ещё более ухудшилось. Вот что доносил начальнику ВАД-102 А. М. Шилову заместитель начальника ледового участка А. И. Кальницкий вечером этого дня: «Слои воды на льду от 5 до 12 см, на подходах к трещине — до 25 см. На Лавровской ветке воды значительно больше — до 30 см… От действия поверхностной воды лед на 8–12 см имеет игольчатую структуру, общее уменьшение толщины льда до 15 см… Во второй половине дня имелось 4 провала автомашин… Жертв и потерь не было. Все автомашины подняты и отправлены по назначению».

В связи с таким состоянием льда начальник тыла Ленинградского фронта Ф. Н.Лагунов и командование Военно-автомобильной дороги решили перевозку грузов и населения по льду Ладожского озера прекратить с 24 часов 12 апреля 1942 г., а в течение следующих двух дней передислоцировать части и снять со льда всё хозяйство ВАД. Однако прибывший на дорогу член Военного совета фронта Н. В.Соловьев не согласился с таким решением, так как считал, что перевозки по льду настолько важны для Ленинграда, что надо пойти на риск. «Дорога работает, — сообщал он А. А.Жданову 12 апреля, — и будет работать, по-моему, до 20 апреля. Прекращение работы дороги может быть решено по обстановке, когда проезд с грузом невозможен»[33].

* * *

Вода в Ладоге была тёмной, почти чёрной, с белой кашей губчатого снега и льда. Навалив на плечо мешок с луком, Сергей шагнул на деревянный настил, и доски под ним вздрогнули под напором волны. По мокрому настилу приходилось идти осторожно, потому что ноги скользили, как по натёртому паркету. Шаг за шагом, с напряжённой спиной, удерживающей двадцатикилограммовую ношу. Упасть нельзя, иначе собьёшь идущего позади.

Полуторки стояли далеко впереди, на материковой льдине, куда их порожняком перегнали по наскоро сколоченному мосту — тяжесть груза прибрежный лёд уже не держал. Ступая с настила, кирзовые сапоги по голенище погружались в воду, сочившуюся на ледяную поверхность.

После третьего мешка промокшие ноги стали дрожать от слабости, а когда Сергей сунул руку под гимнастёрку, то по пальцам мазнуло кровью из открывшейся раны. Только этого ещё не хватало! От страха снова попасть к госпиталь его прошиб холодный пот. Перевалив лук в кузов, он на ощупь достал из-под сиденья чистую ветошь и сунул за шиворот, упреждая кровотечение. Вроде не хлещет. Надо носить мешки на другом плече.

Пока шёл обратно, его догнал Игнат из соседнего автобата. Однажды они вместе застряли в снежном заносе и провели ночь, поочерёдно вытаскивая свои полуторки на прицепе. Долговязый Игнат был на голову выше Сергея и смотрел сверху вниз.

— Говорят, на том берегу приходится по пояс в воде идти, — он мигнул узкими глазами с жёсткой щёточкой ресниц и растянул рот в усмешке, — купаться любишь?

— Откуда знаешь, что воды много? Здесь вроде терпимо.