Мера ее вины

Резко встала и подошла к кофейному столику, у которого уже стоял Джек, студент, изучавший латынь и арабский, с которым она познакомилась вчера. Волосы Джека прилипли ко лбу, и одежда уже была мокрой от пота. Лотти чувствовала, что и у нее самой ноги прилипают к юбке, и пожалела о том, что не взяла с собой дезодорант, чтобы освежиться во время обеда. В новостях говорили о нескольких смертях граждан от перегрева и сравнивали юг Англии с разными регионами земли с пустынным климатом.

— Хочу тебя предупредить, — сказала Лотти Джеку, — не стоит есть бисквиты. Они вчерашние.

— Я — студент, — улыбнулся Джек, — для меня любые бисквиты — роскошь, которую я обычно не в состоянии себе позволить.

Открылась дверь, и вошел Кэмерон. На нем была вчерашняя рубашка, а глаза покраснели. Он, видимо, или всю ночь веселился, или у него произошли какие-то неприятности. Или, так как Кэмерон был красивым парнем, вполне вероятно, что всю ночь он кувыркался с какой-нибудь дамочкой. Лотти все это было знакомо. До того, как познакомилась с Зэйном, она частенько клубилась всю ночь, возвращаясь домой с рассветом. Можно сказать, что Зэйн спас ее, словно Золушку, потому что до встречи с ним ее жизнь катилась вниз по наклонной. Лотти не хотела снова удариться в загул, понимая, что те годы ушли безвозвратно. Ей уже никогда не быть такой беззаботной, как тогда.

Недавно выбранная старшина присяжных Табита, сидевшая во главе стола в окружении своей камарильи, состоящей из Грегори, Агнес и Сэмюэля, решила сделать Кэмерону выговор.

— Мистер Эллис, почему вы опаздываете? Присяжные должны приходить не позднее десяти утра. Не думаю, что судья была бы в восторге от того, что уже на второй день процесса нам пришлось бы ждать вас.

— Вы хотите сказать, что уже были в зале суда, но вас отправили ждать меня, верно? — спросил Кэмерон. Наливая себе кофе, он расплескал его и даже не подумал о том, чтобы вытереть за собой.

— Нет, но я не об этом. Это очень серьезное судебное разбирательство, и, как старшина присяжных, я должна вам напомнить…

— Можете напоминать мне все, что угодно, а я вам напомню, что вы — не моя мать. Если судья захочет мне что-то сказать, она сделает это без вашей помощи. И запомните на будущее: не надо мне здесь указывать.

Кэмерон вынул из кармана телефон, отошел в дальний конец стола, плюхнулся на стул и погрузился в мобильник. Камарилья старшины присяжных недовольно забурчала, но Табита сообщила своей свите, что ничего страшного не произошло и она в полном порядке.

— Извините, я сейчас на конференц-связи, — сообщил Пэн Каррас, прикрывая рукой телефон. — Можно попросить всех быть чуточку потише?

— Или, как вариант, ты сам можешь куда-нибудь отойти, — предложил Кэмерон, не отрывая взгляда от экрана своего мобильника.

— А может, вы сами куда-нибудь отойдете? — заметила Кэмерону Агнес.

— Объяснить, куда я рекомендую всем вам отправиться? — Кэмерон ухмыльнулся.

— Ну, это уже слишком, — произнес Грегори Смит, вставая. — Я считаю, что вы должны извиниться.

— Не суйте нос не в свои дела, папаша, — предостерег его Кэмерон. — Пока я не в зале суда, имею полное право говорить все, что хочу и кому хочу.

Грегори уже сделал шаг в сторону нарушителя спокойствия, но Табита остановила его, положив ладонь на предплечье.

— Не будем накалять ситуацию, — прошептала она. Несмотря на то что вид у Грегори был самый решительный, он послушно сел на свое место. Свита Табиты мрачно переглянулась.

Лотти внимательно наблюдала за Кэмероном. Что-то с ним было не так. Стиснув челюсти, он яростно водил пальцами по экрану, явно чем-то расстроенный. В этой ситуации ей проще всего было бы заняться своими делами или почитать журнал, но у нее больше не было желания искать простых решений. Простота привела к тому, что она раскисла и стала жалкой. Ей хотелось найти новых друзей, а для этого надо выбираться из своей скорлупы. У каждого из нас бывают плохие дни. Лотти отложила журнал и подошла к Кэмерону, решив загладить разногласия и выправить ситуацию.

— Привет! Там еще осталась пара бисквитов. Принести? — тихо спросила она. — Сахар поднимает настроение. У меня, по крайней мере.

— Тебя, кажется, Лотти зовут, верно? — спросил он.

— Да, — ответила она, мысленно радуясь тому, что он запомнил ее имя.

— Так вот, Лотти, у меня есть ноги, чтобы пройти по комнате, и руки для того, чтобы взять все то, что я хочу. То, что ты наконец-то выбралась из своей квартирки, не означает, что тебе моментально надо найти замену ребенку, над которым можно покудахтать. Я прошу только о том, чтобы меня оставили в покое, — отрезал Кэмерон.

Все уставились на него в удивленном молчании.

— Я просто хотела помочь, — пробормотала Лотти, краснея.