Мера мужества

Через месяц у Натальи снова собрались Иван Воронов, Алексей и Гарей Муслюмов. Их привел Михаил. Наталья взяла вещевой мешок, подала его Ванину, невесть откуда принесла новенький трофейный автомат.

Три долгих и опасных недели шли Ванин и его товарищи на восток. Проезжих дорог сторонились. В села заходили только в крайних случаях. Отдыхали в лесных дебрях и заброшенных домиках лесников.

К линии фронта подошли на рассвете. Набрели на полуразрушенную землянку, в нескольких метрах от которой между стволами сосен петляла тропинка. По ней беспрестанно шныряли гитлеровцы. А вскоре друзья заметили дымок: он стлался над снежным холмиком.

— Не иначе, командный пункт, — высказал предположение Воронов и предложил напасть на КП. Гарей и Алексей тут же ухватились за эту идею. Но осторожный и рассудительный Ванин остановил их:

— Торопиться не будем. Дождемся темноты, тогда и нагрянем к фрицам. А пока отдыхайте. Я подежурю.

Как только опустились сумерки, Ванин и его друзья вышли из укрытия. Ступая след в след, вышли на тропку. Бесшумно сняли часового и ворвались в землянку. Около десятка подвыпивших немцев покорно подняли руки.

«Языков» передали в штаб полка советских войск.

Вскоре Николай Андреевич Ванин был назначен командиром расчета противотанковой пушки 696-го истребительного артиллерийского полка. Вместе с ним оказались и его друзья. О расчете младшего сержанта Ванина заговорили в полку и дивизии, а вскоре однополчане поздравили Николая Андреевича с орденом Отечественной войны II степени.

Смоленское шоссе 11 июня 1943 года. Противник, силой до батальона, при поддержке трех самоходных артиллерийских установок перешел в наступление. Сломил сопротивление горстки наших автоматчиков и стал продвигаться вперед. Расчет младшего сержанта Ванина оказался один против наседающего врага. Но Ванин и его бойцы не дрогнули. Выкатив пушку на открытую позицию, они прямой наводкой стали расстреливать густые цепи и прижали пехоту к земле.

— По самоходкам бронебойным, — скомандовал Ванин.

Одна из самоходок, объятая пламенем, замолчала. Попятились остальные. Вражеская атака захлебнулась. Дрогнувшие было советские автоматчики вернулись на оставленные позиции. За этот подвиг Николай Андреевич Ванин и был награжден орденом Отечественной войны II степени. Медаль «За отвагу» засеребрилась на груди его друга Ивана Воронова.

В конце августа 1943 года на подступах к Смоленску, в районе опорного пункта противника у деревни Секарево, гитлеровцам удалось сосредоточить крупные силы, временно задержать продвижение наших войск и даже на некоторых участках фронта перейти в контратаку. Находясь в боевых порядках пехоты, ванинская пушка вступила в единоборство с вражескими танками. Более восьми часов продолжался неравный бой. Выбыли в том бою из строя Гарей и Алексей. Но обескровленный расчет не оставил своих позиций, а когда была отбита пятая контратака, на поле боя осталось три пылающих вражеских танка и 20 трупов фашистских солдат и офицеров. А самое главное, сокрушен, повержен в прах мощный узел сопротивления гитлеровцев.

Но фашисты не могли смириться с потерей опорного пункта. Не успели наши пехотинцы оборудовать огневые позиции, а батарейцы подготовить капониры, послышался рокот моторов. 40 танков и густые цепи гитлеровцев высыпали из-за рощицы. И опять разгорелась жаркая схватка. Еще два подбитых танка и 50 трупов «завоевателей». В память об этой деревне на подступах к Смоленску остался у Николая Андреевича Ванина орден Славы III степени.

Как-то к командиру дивизиона обратился командир пехотного батальона.

— Дайте мне из пятой батареи только на сутки сержанта Ванина с его расчетом.

Было это тоже на Смоленщине, у деревни Горы. Когда Ванин, выбрав удобную позицию и замаскировав пушку на гребне курганчика, явился на КП батальона и представился командиру, тот крепко пожал ему руку и сказал:

— Пойдем в тыл к фрицам.

Наступили сумерки. 20 крепких пехотинцев подхватили пушку и только им одним ведомыми тропами покатили ее к переднему краю вражеской обороны.

Благополучно миновав «нейтралку», остановились перед минным полем. Два пехотинца и минер нырнули вперед. Прорезан ход. Без крика снят часовой. Вот уже пушка за глубокой траншеей. Еще несколько минут, и она встанет на боевую позицию. И вдруг впереди — голоса. Пушка остановилась.

А голоса вот они, совсем рядом. Пехотинцы и артиллеристы замерли. Ванину показалось, что, поравнявшись с ними, немцы остановились. Он крепко стиснул автомат и подался вперед. Но голоса стали удаляться влево. И как только они затихли, лейтенант прошептал:

— Пошли, ребята!

На восходе грохнул первый выстрел. Застрекотал пулемет, затрещали автоматы. Вражеская пулеметная точка была уничтожена. Еще несколько выстрелов — и нет двух минометов. Гитлеровцы заметались, но скоро пришли в себя и открыли по высотке огонь. Маскируясь в кустах тальника, они стали приближаться. Фашистов было много. То и дело раздавалось: «Шнелль! Шнеллер!» Это офицеры подгоняли солдат.