Мера Наказания (СИ)

- Пятьсот рублей накрылось, - огорчается Тонька по дороге, - из-за Вас долбодятлов обессиливших.

- Сутки не жравши, обессилишь тут, - возражает Венька, а Гога молчит, ему по-прежнему очень и очень плохо. За три дома до Тоньки их кто-то окликает. Тонька здоровается с каким-то дедом, тоже очевидно, не дачником, подходит и о чем-то с ним разговаривает, а они, чуть пройдя дальше, ждут ее у калитки соседнего дома. Через минут пять Тонька подходит, а на лице улыбка: "Не поверите, тоже любитель навоза. Завтра привезут. Увидел, что я с Вами двумя замухранами иду, попросил помочь. Денег нет, не дачник, но на соленья, сало и литр самогона я сговорилась. А самогон у него отменный. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Только сука попробуйте завтра в семь не встать. Тогда точно из дома попру!" И теперь она уже смеется, смеется и Венька, и даже оживший Гога. Они все смеются громко и в один голос...

В доме Веньке кажется, что Гога вовсе и не уставал, он вновь активный балагур и авторитет, травит Веньке о порядках на зоне, и о том, как он там все держал с остальными нормальными пацанами. Суетится, накрывает на стол Тонька, и вот уже лежат в тарелках отваренные яйца и картошка, открыта банка с квашеной капустой. Но чего-то не хватает, очень сильно не хватает.

- А где? - спрашивает веселый и уже совсем-совсем бодрый Гога.

- В манде, - понимает его вопрос Тонька, - нальешь, загуляете и все сорвете. Вот завтра работу выполним, тогда и забухаем.

Почему-то пропадает веселье и бодрость. И вновь косит от усталости. А после ужина опять по своим углам в хате, и мгновенно от усталости накатывает мертвый сон...

Утром идет дождь и мешает работе. Венька и сам не понимает, то ли в навозе он весь, то ли в грязи. Ползут, суетятся, растаскивают по огороду. А дед на подхвате. Мерзкий дождь заливает лицо. И кажется Веньке, что все они похожи на навозные черви, извиваются, изгибаются в непреодолимом дерьме, пытаясь выползти наружу, но дерьмо бесконечно и его не победить. "Жизнь-дерьмо", - почему-то думается ему. Но к обеду дождь проходит, и выглядывает хитрое солнце. И Венька вдруг замечает, что та здоровенная куча, которая была с утра, вовсе и не куча уже, а так, остатки на пару носилок. Обессиливший Гога валится прямо в грязь, шумно дышит и кашляет. Дед благодарит за работу, уходит с Тонькой в дом, а оттуда Тонька выносит соленые огурцы, шмат сала и, как и было обещано, литр мутного самогона в пластиковой бутылке. При лицезрении Тоньки жизнь кажется Веньке теперь не такой уж и плохой. "Если что-то делать правильно, то будет результат", - думает он и вдруг понимает, что то, что он делал в последнее время, последние годы - не было правильным. Таскал бы навоз, получал бы честную водку, а так тунеядничал, крал, да жрал нахаляву мамкины продукты. "Блядь", - ругается вслух. Много думать вредно. Поэтому философы и сходили с ума, и жили в бочках.

В сельском магазине покупают хлеб и сигареты. Тонька слово держит. Работа выполнена, можно и забухать. И они бухают. Сало, огурчики, картошечка, ядреный самогон, все дела. От усталости быстро пьянеют. Захмелевшая Тонька засыпает за столом. А Гога вновь возвращается к излюбленной теме, и начинает рассказывать о зоне. Венька вспоминает "Антикиллер" Корецкого. Наверно единственное, что он смог прочитать за последние годы не в школе. Там что-то было и об опущенных на зоне. И пьяному Веньке это становится интересно, и он решается спросить. Ведь Гога об этом ему еще не рассказывал. Спрашивает. Но Гога словно не слышит его и продолжает гнуть иную тему. Он, как и Венька, пьян. И не совсем все понимает. Но Венька настойчив, и спрашивает опять. Гога какое-то время молчит, потом начинает говорить зло и хлестко.

- Тебе-то это зачем? Хочешь профессию в зоне получить? Что тебе о них рассказывать? Что их опускают конкретно, за людей не считают, так, отдолбят по охотке и пендаля к параше. Не дай бог с его ханки пожрешь или че возьмешь у него, тоже станешь опущенным.

- А откуда они там берутся? - спрашивает Венька.

- Кого на базар разводят, морально или физически давят. За себя постоять не может, трус, боится, ломается. Пацаны же это видят. А потом темную устроят. В жопу там или в рот. Все, вот тебе и новая Дунька. Вот и готов пидарок. Поэтому нужно себя правильно вести с самого начала.

- А как они определяют то, ну это, кого опускать? - интересно Веньке.

- По человеку видно. Стукачей не любят. Крысятников, то есть тех, кто у своих таскает. Заметят - все пипец. Да по статьям еще определяют. Насильники, убийцы детей - это пидары уже автоматом, - Гога вдруг замолкает, словно стена какая-то или внезапно перебили. Смотрит перед собой стеклянными глазами. Но Венька этого не замечает, ему все еще интересно.

- А ты это, сам то пидара пробовал? - решается спросить, но не получает ответа, не унимается и вновь повторяет вопрос и кажется даже тормошит остекленевшего Гогу.

- Да иди ты на хер! - вдруг орет на него Гога. От крика просыпается Тонька.

- Че разорались? Наливай, давай! - спрашивает-командует.