Мера ноль (СИ)

Когда его напарник вернулся, загруженный двумя кувшинами, я сидел в непринужденной позе, набросив капюшон на голову, и поигрывал ножом. Хозяин жизни!

– Ну что, не высовывался этот?

Он не успел зайти вперед меня, как я покачал головой, не поднимая взгляда, и взял свою кружку, готовясь наливать пиво.

– Драный ты ноль, – проворчал напарник, – Хоть бы один кувшин взял.

Тот сел и нагнулся, опуская груз на землю. Ему тоже хватило одного удара по затылку, и он свалился прямо на кувшины.

Я быстро затащил и его. Жаль, у меня не было веревки, чтобы связать, и очнуться они могли в любую минуту. Оставляя их здесь, я делал глупость. Подумав о ноже, я понял, что не смогу сейчас их убить. Если будут целиться в меня, то без вопросов. Но не так… Я сунул нож за пояс.

Не снимая плаща, я вышел, подошел к кувшинам, стал искать с водой. Пиво пахло как-то… интересно. Наверняка какие-то горные растения. Воды осталось на пару глотков, но мне хватило. Дальше я, прихватив кувшин с кружкой и повесив арбалет на спину, быстрым шагом пошел к зданию-конюшне, стараясь не попадать в свет редких горящих факелов.

У самого входа в здание мне попался патрульный с арбалетом, и я просто расставил руки – в одной кувшин, в другой кружка. Заметно покачиваясь, я развязным шагом пошел на патрульного.

Тот даже ничего не заподозрил, в темноте под капюшоном лица не разглядишь.

– Хас, зверь тебя подери, – проворчал он и, кинув арбалет на спину, пошел ко мне, – Опять нажрался. Ты же знаешь, как мастер к этому относится.

Сначала я думал сразу вырубить нуля, но его слова подали мне идею. Он подошел ко мне, взяв под руку, и… повел именно в то здание, куда мне было нужно. Мы прошли внутрь.

Здесь, к счастью, факел горел только возле загона с Рычком. У меня подкатил ком к горлу, когда я увидел там толстого нуля на табуретке. Сидя в одной тканой рубахе и вытянув ноги, он смотрел на нас. Перед ним на полу стояли разные плошки, а сам он лопаточкой помешивал что-то в чашке.

– Ты чего? – спросил толстяк моего конвоира.

– Тут Хас опять напился, давай кинем в загон, а?

Тот великодушно махнул.

– А, вон чего… Только давай где-нибудь у входа. Чтоб, если что, на улицу сразу бежал.

– Ты чего это ночью работаешь? – спросил конвоир, тужась под моим весом. Я уже висел на нем без стеснения.

– Да к рассвету надо зверя обработать, чтобы на всех кидался без разбора, – пояснил ноль, – Мастеру надо.

– Эх, везет тебе, веселишься тут, – рассмеялся ноль, – Что эту тварь обрабатывать, они и так на всех кидаются.

Патрульный завел меня в загон и обмяк, когда нож вошел ему в подбородок. У меня уже не было времени на милосердие, да и последние его слова отбросили все сомнения.

Я взял его арбалет, он был взведен. На ложе лежала стрела со светлым оперением. В тусклом освещении я поменял снаряд на отравленный, потом выпрямился и вышел в коридор.

Молча я поднял оружие.

– Ты там пивка не принесешь? – не глядя на меня, спросил толстяк, – Я с этой мразью весь умаялся, крепкий, зараза. Не в службу, а в дружбу.

Он сидел и, высунув язык, любовно размазывал по ножу полученную смесь. Я особо не умел стрелять из арбалета, и стрелял наверняка, в корпус. Болт вошел ему прямо под ребра, погрузившись в жир до самого оперения.

Все-таки яд каракоза нереально мощная штука. Тот даже рта раскрыть не успел, как завалился лицом вперед и грохнулся лбом об решетку.

Я стрелой пролетел к концу коридора. Одна из плошек, самая маленькая, была с красной субстанцией на дне, и я осторожно отодвинул ее ногой. Еще не хватало вляпаться.

Тужась, я отвалил толстяка от решетки. Рычок так и висел на цепях, безвольно уронив голову на грудь.

– Рычок, – прошептал я, роясь пальцами за поясом нуля, – Я сейчас.

Ключ-секретку я нашел быстро. Вставил в паз, там отошел стопор, и засов легко выдвинулся. Тюремщики тут особо не парились – эта же секретка подходила и к кандалам.

Я быстро освободил одну руку Рычка и, охнув под его весом, попытался дотянуться до оков на второй руке…

Стальные пальцы обхватили мое горло, разом чуть не выдавив из меня жизнь. Я захрипел, царапая его руку, перед глазами вспыхнули искры.

– Тварь! Дерьмо нулячье! – рычал Волчонок, мутные глаза горели яростью, – Убью!

Я пытался выдавить хоть слово и беспомощно хрипел. Он играючи одной рукой поднял меня и прижал к стене, дернул второй, но цепи жалобно зазвенели.

– Р-ры…ч…к...

– Грязь нулячья!

Пальцы сжимались, мое сознание уплывало, я уже видел стержень духа над головой. Я опустил руку, пытаясь нашарить нож, но она уже слабо слушалась меня…

Хватка исчезла, и я сполз со стены, завалившись на Рычка.

– Перит? – Рычок затряс головой, а потом встряхнул и меня.

Я хватал воздух, как рыба, и ничего не мог ответить, казалось, у меня шея сломана. У меня получилось только кивнуть, и я закашлялся.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Волчонок, ошалело крутя головой.

У него уже прояснились глаза, хотя еще осталась нездоровая краснота. Я уперся рукой в пол, а другой растирал шею, пытаясь отдышаться.