Мера ноль

— Ну, не надо таких хмурых взглядов, – с укором сказал Евгений Павлович, — Ты еще спасибо скажешь…

-- Где Рычок? – сходу спросил я.

– Давай я сначала тебе все покажу? – уклончиво ответил старейшина, – Тебе стоит это увидеть.

В его голосе прорезалась сталь, и я решил пока не показывать характер. Сначала стоит оценить противника.

– Видишь, какие катапульты на лафетах, – с гордым видом показал старейшина.

– А почему арбалеты? – спросил я, – Или как эти большие штуки называют? Баллисты?

– Арбалеты потому, – сказал Евгений Павлович, – что я хорошо помню их конструкцию, увлекался же охотой. Сила для них требуется небольшая. Арбалет было моим любимым оружием в том мире, таким осталось и здесь.

– А порох? – сразу задал я следующий вопрос.

Ведь охотник и про порох должен знать. Как по мне, идея косить зверей пулеметными очередями была очень даже ничего. Хотя до пулемета еще надо дожить. Я представил, как стреляю в Торбуна из допотопной пищали или аркебузы, и через две секунды разъяренный зверь опускает меч мне на голову.

– Тут все сложно, – покачал головой Евгений Павлович, – Что-то с этим миром не так.

Он повел дальше вдоль стены.

– То есть, тут нельзя сделать огнестрел?

– Не могу сказать, потому что не знаю, – Евгений Павлович покачал головой, – Мы освоили выплавку металла, еще некоторые тонкости. Но с порохом не получается.

Он разговаривал непринужденно, как будто я сюда попал самым безобидным способом. Рычок не шел у меня из головы.

– А где Рычок?

– Марк! – оборвал меня старейшина, – Я могу закрыть тебя в клетку, и мне будет полегче. У половины деревни не будет возникать вопроса, что я с тобой тут нянчусь.

Я поджал губы и кивнул. К счастью, ко мне вернулись чувства, и я четко ощущал, что надо мной нависла опасность. В чем она заключалась, я понять не мог, но зато прекрасно знал, что доверять этому земляку не стоит.

– Что-то не так тут с навозом, – продолжил Евгений Павлович, как ни в чем не бывало, – Пробовали селитру получить, но что-то не то.

– Странно…

– В том-то и дело, в этом мире с процессом гниения аномалия какая-то, – задумчиво сказал старейшина, – Тела после смерти растворяются, ты уже, наверное, знаешь.

– Да.

– Я думаю, отсюда ноги и растут.

Мы шли мимо домов, вокруг некоторых были развернуты небольшие дворики. И, если бы я не знал, в каком мире нахожусь, решил бы, что у себя дома. Люди суетились и занимались самыми обычными делами, и, действительно, в отличие от нулей за пределами Проклятых Гор, тут ощущалась свобода.

Кто-то копошился в грядках, мужичок подтесывал ножку для стола, женщина развешивала белье.

Мимо меня пробежало несколько детишек. Они чуть не сшибли один мой костыль и унеслись друг за другом, махая палками. Я ошарашенно обернулся, а старейшина проводил их с улыбкой.

– Подрастающее поколение. Некоторые уже рождены тут.

Я сразу вспомнил девочку Грезэ из крестьянской деревни. И следом родился логичный вопрос.

– А первая мера? Первушников вы тоже берете?

Евгений Павлович покачал головой.

– Нет. Это положит начало такому же неравенству, что и сейчас.

– Но, они же тоже притесняются зверями…

– А звери притесняются «человеками»? И что, мне теперь их всех спасать? – довольно грубо отозвался старейшина.

Впрочем, он быстро вернулся в свое радужное настроение. Мне уже было не по себе от его оптимизма. Это уже больше напоминало не целеустремленность, а одержимость. На грани безумия.

– Нули тоже не обделены дарами Неба, – усмехнулся Евгений Павлович, – Только все на уровне чувств нормального человека. Интуиция, отдельные таланты. Ну, еще дар предвидения встречался мне. Но это не камни метать силой мысли или сжигать целые деревни!

– Ну, у стихийников нет таких сил, – попытался я в последний раз вставить аргумент.

– Марк, мне кажется, ты слишком стараешься их защитить, – старейшина снова надавил сталью в голосе, – Я встречал первушников шестых, седьмых ступеней. Они у зверей очень ценятся, и на жизнь не жалуются.

Мы подошли к массивным воротам, сбитым из грубо обструганных бревен. Они были связаны с системой воротов, с помощью которых и открывались. Я усмехнулся – здесь многие механизмы были придуманы для усиления.

Двое стражников, естественно, с арбалетами, при приближении главы деревни встали по стройке смирно, но старейшина махнул рукой – вольно, мол.

– Откройте, – он кивнул на ворота.

Нули налегли на рукояти, и створки со скрипом раскрылись. Мы вышли наружу, и моему взору предстала картина. Горы, горы, и еще раз горы. Та вершина, что нависла над деревней, здесь явно была самой высокой точкой.

А на горизонте нас, казалось, окружали черные тучи. Так, бывало, смотришь на горизонт, и видишь там грозовые облака с черными полосами ливня. И кажется, что это стена. Вот и здесь, куда ни глянь, везде были серые и черные облака, достающие до земли. Совсем как там, в той долине, где выбирались из недр гигантские Апепы.

Впрочем, в одном месте на горизонте просматривалось свободное окошко, грозовые ворота. На них указал старейшина:

– Единственный выход. Наши земли окружены Ревунами, и можно часто наблюдать, как они лезут наверх.