Мера ноль

– Вот же на хрен, – засмеялся Евгений Павлович, – А ты видел, какие у нас здесь красавицы ходят, а?

Он обвел деревню руками. Девушек здесь было много, и тут мастер Женя был прав. Нуляшки отличались завидной красотой.

– Эх, Марк, спасибо, что ответил, – старейшина положил мне руку на плечо, – Теперь я тебя и на выстрел не отпущу. Это ж надо, из-за бабы смерть искать? Тем более, ты ее больше двух недель знать не можешь.

Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться. Две недели – это он хватил. Если говорить о девочке Грезэ, то там счет вообще на секунды шел.

– А еще я дам тебе возможность отомстить, – сказал, будто я уже на все согласился, старейшина, – Вот мстить можешь сколько угодно.

Мы пошли дальше, и я старался не отставать от него. Вскоре, пройдя пару улочек, мы вышли к небольшой арене.

Круглая площадка, как и стрельбище, тоже была расположена возле стены. Здесь упражнялись на деревянных мечах несколько нолей.

Заметив старейшину, они прекратили махаться палками, но тот кивнул им, и они продолжили. Я не был экспертом, но то, чем они занимались, было больше похоже на танцы, чем боевое искусство. У Скорпионов на арене все было по-настоящему.

Политика Евгения Павловича относительно других мер сама же и губила на корню всю его затею. Ему бы сюда зверя, владеющего клинком, он бы обучил этих нулей азам. Теперь ясно, зачем ему я.

У стены стояли стойки с деревянными мечами. Я вспомнил, что Скорпионы называли их «клавами». А сбоку стояла пара стоек с настоящим оружием. Я удивился, увидев здесь вполне приличные мечи, топоры и… копья.

С удобным древком, длинным наконечником…

Я едва сдержался, чтобы не ахнуть от восторга. Мои пальцы задергались, руки напряглись, а ноги едва сами не понесли меня к стойке. Мне стоило адских усилий, чтобы сдержаться. Нулям совершенно не нужно знать, что какие у меня отношения с копьями. Я тогда сюда и за километр не подойду.

– Вижу, тебе нравится наша арена, – улыбнулся старейшина, по своему прочитав эмоции на моем лице, – Здесь тебе предстоит провести много времени.

– Почему?

– Ну, согласись, те навыки, которыми ты владеешь… Они могут спасти жизнь нашему нулю в последний момент. Да, справиться со зверем голыми руками невозможно, но можно же воткнуть ему отравленный нож под ребро.

Я поморщился. Старейшина так легко говорил о таких вещах. Хотя у меня за плечами служба в горячей точке, и я видел, на что способны люди, но я старался не выпячивать это.

– Да, неплохая арена, – сказал я, рассматривая мечи.

У них были странные матовые лезвия. Они не блестели, да еще и металл был каким-то темным, почти черным.

– А что это за металл?

Евгений Павлович улыбнулся довольной улыбкой:

– А это наша гордость…

Он махнул рукой, приглашая к стойкам. Я, натянутый, как струна, пошел за ним, пытаясь вбить себе в голову, что не надо хватать копье и устраивать армагеддон во всей деревне. Не факт, что получится, и меня не снимут из арбалета.

Старейшина вытянул меч и протянул мне. Он держал его за рукоять, а клинок положил на ладонь почему-то острием.

– Плашмя не ложи, – он покачал головой, – Будет больно.

Я взял клинок так же, как и он, и стал рассматривать. Было видно, что на всем клинке нанесли грязно-черное покрытие, и только у самого острия обычным металлом блестит тонкая кайма, сточенная бруском.

– Что это?

– Мы экспериментировали с ядом каракоза, – сказал Евгений Павлович.

При этих словах я сразу осторожно поставил меч на место. Понятно, клинок отравлен. Мои глаза любовно огладили древко копья, стоявшего рядом, тут же. Наконечник у него тоже отливал черной матовостью.

Хорошее оружие – копье. Его можно схватить за древко и не опасаться отравленного лезвия. Пусть враги боятся.

– Отравлен? – спросил я.

Тот покачал головой.

– Мазать металл ядом – одноразовый эффект. Мы их пропитали ядом.

– Да что за чушь? – не выдержал я, – Это же не дерево, как ты пропитаешь железо?

– Ну, я не так выразился. Я же инженер, и кое-что помню. Добыли мы кислоту, и смогли окислить поверхность металла. Оксидная пленка, она пористая, и мы натерли ее маслом из каракоза.

Я еще раз глянул на клинки.

– И что, работает?

– Еще как! Правда, пленка тоже стирается со временем, но это уже не важно.

– Что, тоже умирает зверь?

– Нет, концентрация не та, – покачал головой Евгений Павлович, – Но боль испытывает адскую, пока клинок не вытащишь.

Меня передернуло. Сколько же они тут бедолаг замучили со своими опытами.

– Зато на таких клинках яд обновлять не надо, – пояснил старейшина, – Обездвижил зверя, а дальше уж пробуй любым другим методом. Не бессмертные же они, эти звери.

Сзади кто-то громко крикнул. Мы обернулись – один из нулей заехал другому по пальцам, и тот ругался на чем свет стоит.

– Ну что, покажешь хоть один приемчик сегодня? – спросил Евгений Павлович, – Если нога не мешает.

Я с сомнением посмотрел на свою лодыжку, а потом покачал головой:

– Боюсь перелом разбередить. Если только покажу, как нож выбивать.

Едва я это сказал, как мысленно засмеялся. Я представил, как дрищавый ноль пытается выбить нож из руки зверя. Там ладонь размером с лопату, и нож ей под стать.