Мера один: Примал (СИ)

— Это был тайный Совет, о собрании которого никто не сообщил.

— С каких пор фантазии ветренных девок стали доказательством? — деланно удивился оракул.

— Рагнар, кто эта девица?

— А это лунная шавка, которая не умеет держать рот закрытым, великий мастер Зигфрид, — вставил слово Рульф.

— Оракул, прояви уважение к Небу, — недовольно проворчал Альфа, вожак Серых, — Здесь все же вершится суд.

— Это моя правая рука Хильда, господин Зигфрид, — ответил Хакон, — Она потомок Белых Волков, хоть и непрямой. Внучка Белой Волчицы.

— А, Белая, как же не помнить такую, — усмехнулся приор, — Зверица, которая убила не одно исчадие Тенебры.

— У нас уже есть в Совете потомок Белых Волков, и он уже сказал свое слово, — опять влез Рульф, — Скорпионы должны понести наказание.

— Хильда? — с интересом спросил приор, будто не обращая внимание не оракула, — А не та ли это Хильда, которую Дикой зовут?

— Да, это я, великий мастер.

— Как же вышло, Хильда Дикая, что один потомок Белых спешит наказать преступников, а другой хочет оправдать палачей.

— Потому что сами Зеленые Скорпионы оказались впутаны в темную историю с ересью, великий мастер.

Послышался нестройный вздох.

— Ересь? — переспросил приор, — Но оракулы уже сказали, что такого слова перед Небом сказано не было. Белые Волки не принимали запретной веры.

Я смотрел на спины зверей. К счастью, никто не оборачивался, все взгляды были прикованы к центру зала — не каждый день в Вольфграде присутствует высшая мера. Я вспомнил тот гобелен в особняке Грэя — златовласый рыцарь в серебряных доспехах. Самому бы краем глаза посмотреть.

Как назло, передо мной стояли совсем незнакомые мне звери. Кажется, тут были и рыжие меховые подбои с черными пятнами. Пятнистые Рыси, наверняка.

— Что может знать девка, которая, как говорят, спит со своим прималом? — с усмешкой спросил Рульф.

Толпа охнула, послышался жидкий смех, я же поморщился от неприятного чувства. Будто кухонные сплетни обсуждали. А старик-оракул умел выбирать момент, чтобы использовать нужную информацию.

— Ну да, ведь слово клана прималу нужно шептать на ухо, — весело вставил еще один зверь. Грэй тоже был тут.

Я усмехнулся. Вся компашка в сборе.

— Тихо, — отрезал приор, — Здесь суд или балаган?

— Правильно, великий мастер. Хакон, следи за своей правой рукой, а то Дикая много себе позволяет.

— Мастер Рульф, а твое нападение на мой клан — это что было?

— Не было никакого нападения, мы всего лишь искали преступника.

— Я слушаю это уже бесконечно долго, — устало вздохнул приор, — По закону, Хакон, если твой клан защищает Скорпионов, вы должны заявить о своем слове.

— А они не могут, — с деланной грустью сказал Рульф, — У Лунного Света опять нет примала.

— Но свидетельствовать нам это не мешает, — ответил Хакон.

— Тогда, где доказательства? — спросил Рульф, — Можно вечно говорить о ереси, которой не было. Вы заявите о своем слове, а Полуночная Тень и другие кланы о своем. Можете ли вы защищать свое слово на этом суде без доказательств?

— Белых Волков и Скорпионов обманули Кабаньи Клыки, — чуть не сорвавшись, дрогнувшим голосом сказала Хильда, — Это слово клана Лунный Свет.

— Хильда, не спеши, — сказал Хакон, — Без примала не все так просто.

— Ты готова подтвердить это перед Небом? — с усмешкой спросил Рульф.

Я не знал, какое наказание понесет первушник, открыв рот перед высшими мерами. Но мне стало понятно, что молчать больше нельзя и, набрав побольше воздуха, я громко крикнул:

— Белых Волков обманули Кабаньи Клыки! Это слово клана Лунный Свет.

Дело сделано, примал повторил слово своего клана.

Воцарилось молчание, а через миг звери передо мной стали расступаться, я сразу же почуял на себе сотни взглядов.

Глава 17. Звери и люди

— Слово клана… Чего? — послышался удивленный возглас Хильды.

Звери расступились и передо мной открылся живой коридор. Я наконец увидел свободный центр зала.

Высокий, по колено, круглый постамент занимал почти всю площадь. Звери, как на школьной линейке, окружали его, обступив плотной стеной. Насколько я понял, тут были не только Серые Волки, но и представители других стай.

— Кто посмел открыть рот в присутствии высшей меры? — послышался голос Рульфа.

Приор Зигфрид сидел на массивном каменном троне с одной стороны постамента, и он был таким же, как на том гобелене. Золотые волосы, голубые глаза, серебристые сверкающие доспехи, и шелковый синий плащ, накинутый на массивные плечи. Шлем лежал у него на коленях, громадный меч в ножнах он поставил рядом, придерживая его за рукоять.

За спинкой трона стояло еще несколько рыцарей в таких же доспехах, но чуть поскромнее. Они больше напоминали пажей и оруженосцев при своем короле.

Что примечательно, все люди были при оружии, в своих сильверитовых доспехах, а вот звери были безоружны.

Я сдержал ухмылку — вот она, свобода и демократия Инфериора. Высшая мера и так имеет огромную силу, но увеличивает дистанцию за счет удобных законов.

Тяжелые многотонные взгляды людей поплыли в мою сторону, и я поспешно чуть опустил глаза, не рискуя прямо смотреть на третью меру.