Мера один

Я игнорировал его, пытаясь не слушать, а лишь стоял, приложив два пальца ко лбу. Но последние слова подали мне идею.

— Небо! Я призываю к твоему суду! — крикнул я, ни на что особо не надеясь.

— Как смеешь ты произносить…

И вдруг голос оборвался. Небо надо мной стало светлеть, а яркое солнце будто расти в размерах, заполняя лучами все вокруг.

— Дар судьи! Но откуда? — голос, кажется, был растерян.

А я ухмыльнулся. Откуда, откуда… А хрен его знает. Впрочем, в памяти всплыл тот подстреленный ангел, которого мы с Хали нашли в Пещере Правды.

— Джихаил, — с истеричным фальцетом прозвенел голос, — Не мог просто сдохнуть!

Все величие исчезло, таинственность пропала — теперь это был просто обозленный своей неудачей самозванец.

— Мы еще встретимся, Марк, — голос будто удалялся, становился глуше.

И вдруг я почувствовал, что его нет. Этот самодовольный собеседник, доставший меня своей двуличной логикой, просто исчез.

Зато появился взгляд. Меня рассматривал кто-то неимоверно сильный, эта мощь — она была бесконечна, как… как… Небо! Но интерес ко мне был слабым. Это будто спящий, приоткрыв ночью глаз, посмотрел на стрелки часов — сколько там еще до утра? А, еще много… Ну, значит, можно и дальше спать.

— Иди, и придешь!

Эти слова оглушили так, что я непроизвольно закрыл уши ладонями, боясь, как бы перепонки не лопнули.

И все резко закончилось. Послышался обычный гомон толпы, разговоры Серых Волков.

— Ну, что, первая мера, поздравляю, — сказал Рульф, — Кажется, Небо приняло твой ответ.

Я поднял голову. Огонек духа в выемке камня исчез.

— Погоди-ка, — старик склонился к камню, и покачал головой, — Странно, откуда трещина? Не замечал раньше.

Присмотревшись, я заметил на камне тонкую темную ниточку, идущую прямо по центру. Видимо, моя борьба со странным искусителем для алтаря не прошла бесследно.

Раздался стройный вздох удивления. Сверху прилетел огонек духа и влетел мне в грудь, причем так ощутимо толкнул, что я опять упал на колени, ухватившись за камень.

Мышцы скрутило спазмом, будто я их перегрузил с непривычки, а в голову отдало бурным похмельем. Я застонал от нахлынувших страданий, но все быстро закончилось и я, пошатываясь, поспешил встать.

— Четвертая ступень, — ошарашенно посмотрел на меня Рульф.

Кроме удивления, я готов поклясться, в его взгляде сквозила какая-то доля испуга. И злость… Ему-то я чем насолил?

— Ха! — радостно воскликнула Хильда, — А, шкуродеры, видели? Небо ему ступень подняло!

И клан вокруг нее завопил, весело заулюлюкал, а потом, подняв головы, они все вдруг завыли. Я смотрел на Хильду — она, сжав кулаки, остервенело выла, как настоящая Волчица. Вот уж и впрямь Дикая!

Хильда и вовсе выскочила вперед, и ткнула пальцем в сторону Дарема, того самого, что едва не зарубил меня на улице:

— Что ж ты, Воющая Глотка, заткнул-то свою глотку? — она засмеялась, — Приходи в Лунный Свет, научим выть по-настоящему!

— О своей глотке волнуйся, облезлая шавка, — огрызнулся Дарем.

— Хильда, прошу, спокойнее, — Рульф поднял руки, призывая всех к порядку, — Не забываем, где мы находимся!

Но кланы уже стали расходиться. Я видел недовольные лица, и понял, что Лунный Свет имеет много врагов. Правда, собранной по крохам информации мне явно не хватало.

Однозначно, Дарем из Воющей Глотки мне не нравился. Да еще название у них такое… Уж лучше быть Спикой.

— Ну, что ж, Хильда, поздравляю, — во дворе крепости остался Рульф со своими сопровождающими, — Лунный Свет обзавелся еще прималом.

— Спасибо, мастер Рульф.

— Кто знает, вдруг Лунный Свет и вправду сможет заявить свое слово на следующем совете? — с усмешкой сказал старик, но поддержки в его голосе я не услышал.

И он, легким кивком позвав свою свиту, ушел в направлении замка. Волчица, проводив его взглядом, прошептала вслед:

— Да ты, старый хрыч, первым от радости будешь прыгать, если Лунный Свет опять пролетит на Совете.

— Да уж, он так и остался полуночником, — усмехнулся Фолки.

— Молодец, Спика, — Хильда лучилась непривычной добротой, — Это было необычно.

— Что, госпожа?

— Ни один абитур на посвящении не получал ступени, тем более, тебе еще много было до следующей, — пояснил Фолки, — И камень треснул, я слышал щелчок.

Хильда покосилась на помощника:

— Треснул?

— Да. Огромная сила.

— Ну, разве мы можем понять поступки Неба? — пожала плечами Хильда.

— Можно понять только одно, — сказал Фолки, подойдя к камню.

Он пригнулся, разглядывая трещинку, а потом задумчиво закончил свою мысль:

— Долго наш новый примал не проживет, — он поднял взгляд на Волчицу, — Понимаешь, о чем я?

— Силен, да, — Хильда довольно покосилась на меня, — Будем охранять, значит! Добро пожаловать в клан Лунный Свет, Спика.

Я усмехнулся.

— Очень рад, госпожа,

— Завтра будет праздник по этому поводу, — сказала она, — Радуйся, первушники там — редкость.

* * *

Спокойной жизни я так и не дождался. Когда мы вернулись в особняк к Хильде, не успел я зайти во двор, как меня под свое крыло сразу принял Хакон.