Мера зверь

— Да знаю, знаю, — пропыхтел я. Какой заботливый лисенок!

Вот среди деревьев показались первые силуэты встречающих. Некоторые не прятались, стояли уверенно — здесь они были хозяева.

Выскочив из зарослей, я притормозил — мне открылась картина разбойничьей Норы. Это действительно была высокая округлая скала, окруженная толстыми деревьями. Между стволами перекинуты мостки, на самых разных уровнях.

Ручей, в котором я стоял, лениво обтекал скалу с одной стороны и исчезал где-то в лесу. У подножия, на бережку, тоже были всякие строения, как и на деревьях в местах встречи мостиков. Везде торчали звери — передо мной только в открытую стояли пятнадцать озлобленных бандитов. Еще столько же прятались за деревьями, нацелившись из луков.

А сверху их было в разы больше. Звери были на всех деревьях, мостиках, на всех уровнях. Сколько их здесь? Сотня, две? Целая армия…

— Стой, дичь! — рявкнул кто-то.

— Падаль!

Я застыл на пару мгновений, оценивая ситуацию. Разбойники пока не стреляли — видимо, им самим было интересно, чем все закончится. Не каждый день в твое логово врываются, и не каждый день можно надрать наглецу задницу.

— Опусти копье, падаль, и поговорим по-хорошему, — крикнул разбойник, — Может, и оставим в живых.

Я промолчал. Голос Драма еще не прозвучал, почему-то главарь не вышел меня встречать.

Присмотревшись, я заметил, что на высоте в теле скалы зияет темный вход в пещеру, и перед ним возвели неказистый балкон, куда тянулось сразу несколько мостиков. Там тоже выстроилось несколько охранников…

Попробовать, что ли, докинуть туда?

— Видишь Нору? — крикнул я.

— Да! — голос Макото глухо послышался из листвы.

Лица разбойников вытянулись, когда они услышали еще голос.

— Он не один!

— Это тот лис, что ли?

— Выжила, падаль рыжая!

Не слушая их, я пригнулся, как заправский метатель ядра, отвел руку с яйцом. Ну, силушка звериная, не подведи!

— Какого нуля он делает? Пристрелить!

— Драм сказал, что живой нужен…

Тут мое тело сковало неведомой магией, а лесной воздух прорезал мощный голос:

— Зверь, приказываю тебе подчиниться!

На меня надавила сила высокой меры. Человек?!

За спинами разбойников показалась фигура, на голову выше всех зверей. Воин в искрящейся сильверитовой кольчуге, с перекинутым за плечи желтым плащом, с распущенными русыми волосами, застыл как статуя. Вытащив исполинский меч, он рассматривал, что здесь происходит — легкая ухмылка намекала, что ситуация для него забавная.

— Это он, господин Ландрухт! Тот зверь!

— Ландоберкт, идиот! Этот, что ли?

— Да. Из-за него купец смог уйти!

Глаза человека заинтересованно сверлили меня, он даже прищурился.

— Я Ландоберкт, третий перст, командор Желтого приора, — рявкнул рыцарь, — На колени!

Некоторые разбойники тоже упали, будто это их попросили, и я почуял, как человечья сила потяжелела, будто насыпали на плечи еще тонну стальной воли. Почему, почему он так силен?! И я давно уже не первушник.

Впрочем, третий перст… Синий Зигфрид четвертый перст, лишь на ступень выше этого человека. Неплох этот Желтый приор, если у него командоры такие сильные.

Но Дидрич-купец, он ведь тоже человек, хоть и второй ступени. За ним я такой мощи не ощущал.

— Сильный зверь, да я сильнее, — захохотал командор.

Тут позади нас затрещали деревья, чащу накрыл гул и стрекот миллионов крыльев, и человек, подняв голову, вытаращился куда-то вверх:

— Какого?! Дерьмо нулячье!!!

Меня резко отпустило, я снова почуял свое тело. Момент настал, только сейчас! Я прищурился, разглядывая вход в пещеру. Идеальная цель.

— Макото! — заорал я и, крутанувшись, послал яйцо в дальний полет.

Снаряд полетел, будто выпущенный из пушки, и почему-то отказывался падать. Длинная траектория, мимо веток и мостиков — и яйцо исчезло за краем балкона, попав в грудь какому-то охраннику. Тот замешкался, тоже рассматривая что-то на небе.

А дальше я щучкой нырнул в воду под ногами, задержал дыхание, и разом врубил максимальную маскировку, на которую только был способен. Нет меня, вообще нет: я неинтересен, я холоден, я просто земля…

Вода весело побежала под доспех, пропитала ткань, и освежающим льдом коснулась кожи, взбодрив разум до предела.

Гул достиг апогея громкости, и волна шершней накрыла разбойничье поселение.

— АААА!!!

— Бежим!

— Духи леса!

— Стойте, зверье трусливое! Это всего лишь осы!

— Нельзя, господин Лабрухт! Нельзя их трогать!

Разбойники кричали истошным матом, надо мной проносились стрекочущие разъяренные истребители, и моей шеи касались потоки воздуха от их крыльев. Так страшно мне еще никогда не было!

Макото? Как там Рыжий Лис? Он ведь на высоте, в деревьях, в самом пекле.

Я хотел поднять голову, но вдруг почуял, как на затылок, на съехавший шлем, село массивное насекомое. Медленно прошлось по волосам, по шее. Думает, жалить или нет…

Я камень. Я холод. Я вода. Меня просто нет.

Шершень, поерзав по шее, вдруг оттолкнулся, ударил в кожу потоком воздуха, и улетел.

— Молодец, — прошептал я и, подняв голову, все же осмотрелся.

Поселение разбойников представляло из себя сцену массового помешательства. Звери носились по мостикам, по земле, махали кто мечом, кто просто руками.