Мераб Мамардашвили: топология мысли

Проблему соразмерности сущего и человека в свое время поставил методолог науки М. К. Петров [Петров 2010; Петров 2012]. Он ввёл понятие человекоразмерности, полагая его как некий регулятивный принцип соразмерности объёмов знаний о мире и отдельного индивида, с ростом знаний, уже не вмещающихся в эти объёмы. М. К. Петров, как и многие авторы, заметил, что в западной интеллектуальной традиции сформировалась определённая парадигма классического рационализма, согласно которой принимается так называемый базовый постулат научного познания: мир объективен, мир разумно устроен, мир рационально познаваем, мир разумно упорядочен и доступен познанию отдельно взятым индивидом, становящимся в своём развитии познающим субъектом, осваивающим средства и конструкты познания. Средства и инструменты познания книги мира человек вырабатывает и передаёт по каналам трансляции «социокода» (понятие, также введённое М. К. Петровым). На этих допущениях базировался классический тип рациональности[172].

Сама же парадигма классической рациональности, полагал М. К. Петров, базируется на допущении, что мир разумно упорядочен именно потому, что в этом мире допускается необходимость присутствия разумного существа, то есть человека. И все представления о разумности, целостности, связности, всеобщности мира получают свою легитимность лишь потому, что присутствует в мире разумный человек, соразмерный этому миру.

В ситуации же формирования неклассического и постнеклассического типа рациональности были поставлены под вопрос и эти базовые постулаты о разумности и познаваемости мира и соответственно о его соразмерности человеку.

Получается интересная картина. И в классической, и в неклассической рациональности ключевым регулятивом выступает сам субъект мышления и познания, свойства которого себе приписывает человек, «существо мыслящее». Убери его из классической парадигмы, согласно которой мир разумен и упорядочен, и этот мир рухнет.

Но если вывести его, субъекта мысли, из парадигмы неклассической рациональности, согласно которой мир не упорядочен, конвенционален и ситуативен, то он тоже рухнет, поскольку держится сугубо на событии и прецеденте самого акта мысли, осуществляемого этим субъектом.

Все бы ничего, но в таком случае не лишним будет спросить – а каков же тогда смысл введения этих парадигм, которые сами становятся конвенциями и условными установками мысли, зависящими от субъекта, полагающего эти установки? Может, стоит поискать иного типа ключевые регулятивы и установки? Или таков наш удел?

В своё время В. С. Стёпин и другие авторы ввёл представление о классическом, неклассическом и постнеклассическом типе рациональности [Стёпин 2009]. В. С. Стёпин полагает, что в классическом идеале строилось понятие идеального объекта как бы «самого по себе», изолированного от субъекта. При этом и сам субъект, и его средства исследования и описания, были элиминированы. В неклассическом идеале обязательно начинает присутствовать требование представить средства исследования, инструменты и методы, о чем свидетельствуют эксперименты и вероятностные модели в квантовой механике. В классической механике допускалась идеализация, то есть построение идеального объекта как данного, готового объекта с его свойствами, которые и предстояло исследовать. В квантово-релятивистской физике уже предъявлялось как необходимое требование (норма) обоснование того, какие средства и методы используются для получения тех или иных результатов при проведении эксперимента. А вот в постнеклассическом идеале, в современной науке, имеющей дело со сложными саморазвивающимися системами, в которые включён и сам человек, допускаются представления о «человекоразмерных» системах и объектах, и потому наука не может быть ценностно нейтральной.

В. С. Стёпин использует идею человекоразмерности, скорее, как метафору. В его логике как раз постнеклассика имеет дело с проблемой человекоразмерности. Полагаю, что Петров был ближе к правде, согласно которой именно классический идеал рациональности как раз и был человекоразмерен, мир был соразмерен человеку. А вот в неклассической ситуации всё более обозначается разрыв между миром и человеком. Сложные социально-технологические междисциплинарные конвергентные конструкты и системы все более не соразмерны человеку.