Мерфи

Часть пути домой Силия проехала на метро. Купер неотступно следовал за ней. Потом Силия медленно, словно с трудом, шла по улицам, жалея, что вообще выходила из дому. Она устала, промокла, Келли не пришел запускать своего змея, мальчик, умелый змеезапускатель, не ответил на ее приветствие… и возвращаться в пустую комнату так тоскливо… и все же она обрадовалась, когда наконец добралась до дому. Купер обрадовался тоже. Он видел, что она отпирает входную дверь своим ключом – значит, она здесь живет. На этот раз Купер не превышал своих полномочий – тщательно запомнив номер дома, он поспешил прочь. В памяти Купера хранилось немного, но то, что уж туда попадало, оставалось там навсегда. Силия начала в темноте подниматься по лестнице, но тут из своей комнаты появилась Кэрридж и зажгла свет. Силия остановилась; ее ноги стояли на разных ступеньках, ее рука лежала на перилах; ее голова была повернута к Кэрридж в профиль.

– Пока вас не было дома, приходил господин Мерфи, – сообщила Кэрридж. – Минут пять, не больше, после того, как вы ушли.

И Силия решила, что Мерфи вернулся и ждет ее дома, и в течение полной секунды она пребывала в этом заблуждении.

– Он забрал свою сумку и кресло, – продолжила Кэрридж историю прихода Мерфи, – и тут же ушел, сказал, что ждать не может.

Последовало молчание, которое обычно наступает в такой момент; Кэрридж внимательно всматривалась в лицо Силии, стараясь не упустить ни малейших изменений в выражении ее лица, а Силия в это время вроде бы внимательно рассматривала свою собственную руку, лежащую на перилах.

– Он просил что-нибудь передать мне? – нарушила наконец молчание Силия.

– Извините, я не расслышала, что вы сказали?

– Я спрашиваю, просил ли Мерфи сказать мне что-нибудь…

Произнося это, Силия, повернув голову так, чтобы Кэрридж не видела ее лица, поднялась еще на одну ступеньку.

– Дайте подумать…

И Силия стояла на лестнице и ждала, пока Кэрридж думает и вспоминает.

– Ах да, теперь я вот припомнила, что он попросил меня передать вам, что с ним все в порядке и что он скоро вам напишет.

Это была еще одна ложь. Мерфи ничего не просил сказать Силии, но жалость Кэрридж почти не знала границ, и она, не останавливаясь перед необходимостью что-нибудь выдумать, всегда была готова выразить сочувствие словами, но не деньгами в виде, скажем, милостыни.

Простояв на ступеньках еще некоторое время и убедившись, что ничего больше Мерфи не просил ей сказать, Силия стала медленно подниматься по лестнице. Кэрридж смотрел ей вслед, держа палец на выключателе. Силия добралась до промежуточной лестничной площадки, повернула и исчезла из поля зрения Кэрридж, но не вся – Кэрридж продолжала видеть руку Силии на перилах: рука попеременно то сжимала перила, то скользила по ним вверх, потом снова сжимала перила на мгновение, потом снова скользила… Когда и рука исчезла из ее поля зрения, Кэрридж выключила свет, но осталась стоять, прислушиваясь, в темноте, что, несомненно, было значительно менее расточительно, не говоря уже о том, что в темноте человек обладает акустическими свойствами, позволяющими слышать все значительно лучше.

С некоторым удивлением Кэрридж услышала, что дверь в комнату, которую Силия и Мерфи занимали до самого недавнего времени, открылась и почти тут же захлопнулась. Прошло несколько секунд, и стало ясно, что Силия не зашла в комнату, очевидно, просто заглянула. Зачем? Снова послышались шаги Силии, взбирающейся по лестнице вверх, но теперь, как показалось Кэрридж, шаги звучали менее уверенно. Кэрридж дождалась того момента, когда открылась и закрылась дверь комнаты старика, не особенно тихо и не особенно громко, а затем ушла к себе в комнату и снова принялась за чтение книги Джорджа Расселла[151] «Видение, свечой мерцающее». Расселл придумал себе странный псевдоним Æ, две буквы слитые в лигатуру.[152]

9

Il est difficile à celui qui vit hors du monde de ne pas rechercher les siens.

(Malraux)[153]

Психолечебница Милосердное Заведение Св. Магдалины (М.З.М) находилась за городом, в предместье, и ее местоположение на границе двух графств в определенном смысле предоставляло большие удобства. Больные имели возможность умереть в том или другом графстве простым передвижением койки из одной палаты в другую, так как граница эта проходила по центру главного здания.