Мери Энн

Мери Энн взяла деньги и вышла из комнаты. Но домой она не пошла. Выйдя на улицу, она отошла на несколько шагов и принялась ждать, пока наконец не увидела, что господин Хьюэс вышел из типографии и направился вверх по Флит-стрит. После этого она вернулась и вновь постучала в дверь с табличкой "Посторонним вход запрещен". Ей разрешили войти. Господин Дей что-то писал.

- Опять ты? - сказал он, удивленно взглянув на нее. - Я же отдал тебе деньги.

Мери Энн плотно затворила за собой дверь.

- Скажите, с оттиском все в порядке?

- Что ты имеешь в виду? Он чистый. Ты что, уронила его по дороге?

- Нет. Я имею в виду, хорошо ли сделаны исправления?

- Да. Его уже отправили в печатный цех.

- И ошибок нет?

- Нет. Твой отец всегда очень внимателен. Потому-то мне и даль терять такого работника. Но, как ты успела заметить, господина Хьюэса трудно в чем-то убедить.

- Если кто-нибудь из рабочих будет вносить правки здесь, в типографии, ему придется задерживаться после работы, и он потребует, чтобы ему платили сверхурочные. Правильно?

- Да. Но за сверхурочные мы заплатим ему столько же, сколько платили твоему отцу за полный рабочий день.

- Эти деньги дали бы возможность нашей семье не умереть с голоду и помогли бы моему больному отцу встать на ноги.

Управляющий уставился на девочку.

- Это отец просил тебя сказать?

- Нет. Я сама так подумала. Если я буду забирать оттиски домой и по утрам приносить их в типографию, вас это устроит, не правда ли? И, может, не надо говорить об этом господину Хьюэсу?

Господин Дей улыбнулся. Девочка тоже улыбнулась. Ей действительно очень шла красная лента.

- Почему ты не предложила это, когда здесь был господин Хьюэс?

- Господин Хьюэс велел бы мне убираться отсюда.

- Сколько тебе лет?

- Тринадцать.

- Ты ходишь в школу?

- Нет. У моего отца нет денег, чтобы платить за обучение.

- Ты могла бы ходить в воскресную школу.

- Моя мама говорит, что у детей, которые ходят в воскресную школу, слишком вульгарные манеры.

Господин Дей укоризненно взглянул на нее.

- Ты вырастешь невеждой, если не будешь учиться. Каждый ребенок должен уметь писать и читать.

- Я умею и читать, и писать. Я сама научилась. Могу ли я вернуться домой и сказать отцу, что вы будете платить ему за правку, пока он не выздоровеет?

Господин Дей колебался. Он вновь скользнул взглядом по красной ленте в ее волосах, посмотрел в ее огромные глаза. Его удивляла ее необъяснимая уверенность.

- Ну ладно, - наконец проговорил он, - даю неделю. Посмотрим, что получится, хотя я не совсем понимаю, как больной человек будет делать правку. Ведь такая работа требует огромного внимания.

- Конечно, сэр. И я, и отец понимаем это.

- Ты думаешь, у него достаточно сил для работы? Надеюсь, у него не удар, или лихорадка, или что там еще?

- О, нет.

- Но что же с ним такое?

- Он... он сломал ногу. Он упал с лестницы.

- Понятно. Хорошо, приходи сегодня вечером, и я дам для него оттиск. До свидания.

Когда Мери Энн вернулась домой, отец все еще лежал в постели. Окна были закрыты, а шторы опущены, чтобы в комнату не проникала уличная вонь.

- Только что приходил доктор, - сказала мать. - Он сказал, что помочь ему могут только покой и тишина. Ты виделась с господином Деем?

- Да, он просил не беспокоиться. Он будет платить пять шиллингов в неделю, пока папа болеет.

- Пять шиллингов просто так? Как это великодушно.

- Он сказал, что папа - один из лучших работников.

Девочка поднялась наверх и спрятала красную ленту.

В течение последующих трех недель в тайне от всей семьи Мери Энн правила оттиски и относила их управляющему. Но однажды, в начале четвертой недели, когда она вернулась с прогулки в братишками, она услышала голос отчима, звавшего ее из своей душной темной спальни.

- Только что ушел господин Дей.

- О!

- Он почему-то был очень изумлен. Он решил, что у меня сломана нога.

- Это я ему так сказала. Мне казалось, что сломанная нога звучит гораздо лучше, чем апоплексия.

- Но и апоплексии у меня нет. У меня был самый обыкновенный тепловой удар.

- С тепловым ударом ты не смог бы править оттиски.

- Конечно.

Мери Энн молчала. Она попалась в ловушку, расставленную Бобом Фаркуаром.

- Господин Дей поблагодарил меня за правку этого оттиска. А я сказал ему, что никакой оттиск я не правил. Потом я догадался, что это твоя работа. Ты хоть на минуту задумывалась, за сколь рискованное дело ты берешься? Ну две, ну три ошибки - но не полдюжины.

- Прежде чем отнести оттиск в типографию, я просмотрела его четыре раза, потом еще раз при дневном свете.

- И ошибок не было?

- Нет. Иначе господин Дей сказал бы мне.

- Ну ладно, теперь он знает, что ты правишь оттиски.

- И что же он сказал? Что он со мной сделает? Ты потеряешь работу?

- Тебе придется отправиться в типографию и поговорить с ним.

Она опять надела выходное платье и повязала волосы красной лентой. Чарли, следовавший за ней как тень, с беспокойством наблюдал за ее переодеванием.

- Господин Дей узнал, что ты наделала. Он побьет тебя.

- Нет, не побьет. Я уже вышла из того возраста, когда можно было меня бить.

- Ну, так еще что-нибудь сделает.