Через некоторое время отклик стал паттерном моей жизни. Больше не нужно было об этом думать, стараться держать язык за зубами или сопротивляться соблазну попробовать что-то сделать. Отклик укоренился внутри очень прочно. Что было трудно в это время, так это наличие иллюзий, в которые я верила как в реальность. Это были моменты внутренней встряски и боли. Иллюзии это были или нет, но они по-прежнему были частью той меня, которая (я думала) умирает. Эти потрясения прекратились к началу восьмого года.
В течение этих месяцев я ясно видела, что мой ум бессилен перед моим сакральным откликом. Я наблюдала каждый его трюк для возвращения себе власти (и он по-прежнему пытается отмотать все назад!). Но он так и не смог добиться успеха.
Даже когда вся моя жизнь вокруг меня разваливалась, я не желала идти против своего сакрального отклика, как бы он меня ни соблазнял. Эта бдительность нужна всегда - до самой моей смерти. Ум никогда не уходит. О-о-о..., он дремлет и может даже впадать в спячку на долгое время, но он никогда не оставляет своих попыток вернуть себе трон.
Очень важно следующее: я ответственно заявляю, что, проживая этот эксперимент, я никогда не получала того, что хотела. Периодические потрясения этому мешали. Мне от этого смешно - зачем вообще идти в этот эксперимент, если в конечном итоге вы не получаете того, чего хотите? Я могу объяснить, почему я так говорю. Раньше я всегда знала, что мне хотелось бы получить, и мерила все в соответствии с тем, в какой степени я это получаю или не получаю. Теперь мне ясно, что именно это служило причиной всех моих страданий. Страдания продолжались много лет. Страдания длились ровно столько, сколько я тешила себя надеждой - все должно происходить именно так, как я хотела, чтобы это происходило.
Но даже в эти годы, когда внутри что-то постоянно разрушалось, я продолжала видеть снова и снова совершенство того, как разворачивалась моя жизнь. Даже когда я не получала того, чего желала (или на что надеялась, или что считала нужным), я могла видеть красоту того, как все происходило на самом деле. Это наполняло меня трепетом. Раньше я чувствовала нечто подобное на зрелищных мероприятиях. Но это чувство было совсем другого рода. Речь шла о простых житейских событиях, которые, если я им не мешала, разворачивались просто идеально. Я не всегда могла увидеть это в те первые годы. Но, рефлексируя, я всегда вижу совершенство моей жизни.
В какой-то момент (я думаю, что это было где-то в начале пятого года) все поменялось - это превратилось в желание иметь то, что у меня есть. И это больше не было просто рефлексией - это было проживанием. Это не было простым пониманием того, что есть - это был трепет глубинного принятия - то, что было в моей жизни, было именно тем, чего я хотела. То, что жизнь принесла мне через каждый сакральный отклик, было для меня идеальным. И это был колоссальный сдвиг. Тогда же я обнаружила, что в моей обычной жизни существует настоящая магия.
Но давайте вернемся туда, где начиналась моя история. Я десять месяцев в эксперименте, и до сих пор чувствую себя фурией!
апреля - в постели
Да, мне придется подождать и посмотреть, как это будет разворачиваться. Отсюда увидеть будущее невозможно. Никак. Я могу жить только в моменте, а после я посмотрю, что это мне принесет.
Я экстремистка. Я либо полностью включена, либо напрочь выключена. Я помню, как подруга меня в шутку спросила: «У тебя есть середина?» Прозвучало «э-а», и мы обе захохотали.
Это еще одна вещь, которую я узнала о своем сакрале - он реагирует на все. Он не отличает нечто серьезное от шутки. Он просто реагирует. Он даже реагирует на чужие разговоры в ресторанах!
Иногда я чувствую себя, как будто на свободу выпущено чудовище.
Огромный монстр.
Происходит какой-то сдвиг.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги