Мери Энн

– О Билл, ну зачем такие слова? Я бы сказала, что я нахожусь под его покровительством – как будто у меня есть отец, которого я никогда не знала. Ведь когда мы познакомились, я сказала тебе, что у меня далеко идущие планы, не так ли? И я осмелюсь заявить, что моя стрела попала в цель. Но ты все равно будешь нужен мне, однако тебе придется держаться в тени.

Она повезла его показать дом на Глочестер Плейс. Джеймс Бертон установил все водоотводы и другие приспособления. Так удобно, что бывший любовник – строитель. Но Билл может выбрать шторы и ковры.

– А вы составили с герцогом договор?

– Договор? Что ты имеешь в виду? Я получила этот дом.

– Дом – это замечательно. Я имею в виду деньги, чтобы содержать его. Ведь это обойдется тебе как минимум в три тысячи в год.

Она подумала, как это характерно для Билла – предостерегать ее. Переходить из комнаты в комнату и качать головой, усиливая тем самым ее сомнения, охлаждая ее пыл.

– Он обещал мне платить каждый месяц.

– Понятно… Позаботься о том, чтобы обещание было изложено на бумаге. Или лучше заключи договор с его банком.

– Я не могу сделать этого. Создалось бы впечатление, будто я жадная.

– Гораздо лучше, чтобы все было обговорено с самого начала.

«Кислый виноград, – подумала она. – Бедный Билл, ему больно, он ревнует… Все еще мечтает о домике в Челфон-Сен-Питер. Как же это далеко от Глочестер Плейс! Под покровительством герцога, а не господина Даулера».

Вилл Огилви дал совет совершенно иного рода. Совет, который она не осмелилась пересказать Биллу.

– Не спешите, – сказал Огилви, – не торопите события. Изучите дело. Я даю вам время на обустройство, а потом покажу, что делать дальше. Теперь, когда моя контора на Сэвилль Роу закрылась – меня объявили банкротом, – никто не свяжет мое имя с военными вопросами. Я работаю один, в качестве вашего агента, и получаю проценты. Я буду посылать к вам ребят, которые ждут повышения. А вы будете представлять их герцогу. Вот и все дело. И денежки от тех, кто увидит свое имя в официальном бюллетене. Основное – вам, комиссионные – мне. Его Королевское Высочество не будет вас ни о чем спрашивать. Проверьте его на тех, к кому вы благоволите, с кем вас не связывают денежные вопросы.

Первая просьба не составила для нее никакого труда. Что-нибудь для Чарли, глаза которого засверкали, как только фортуна повернулась к нему лицом, который уже видел себя фельдмаршалом.

– Ты считаешь, что Его Королевское Высочество… что ты можешь попросить его?

Семейное дело, личное, его легко уладить.

– Сэр, мой брат сходит с ума от желания вступить в армию. С шести лет он играет в солдатики. Могла бы я представить его вам, предположим, вечером? Он молод и застенчив, но очень умен.

Таким образом, сообщение о назначении Чарльза Фаркуара Томпсона вскоре появилось в официальном бюллетене. Назначен корнетом 13-го полка легких драгун, двадцать пятого февраля 1804 года.

Сэм Картер, лакей, очень завидовал Чарли. Если уж господина Томпсона взяли в армию, то почему бы не взять и его? Капитан Саттон всегда говорил ему, что красный камзол будет ему к лицу.

– Мэм, я был счастлив служить вам, вы проявили столько доброты по отношению ко мне. Но сейчас, когда господин Томпсон уехал, в доме стало пусто. Я боюсь беспокоить Его Королевское Высочество, но не могли бы вы похлопотать обо мне…

– Дорогой Сэм… конечно, если ты так решил, хотя мне очень не хочется терять тебя.

Какое же это удовольствие – давать своим друзьям то, чего они страстно желают. Вряд ли можно назвать Сэма Картера другом, но он хорошо служил ей, он выглядел таким несчастным, когда чистил ножи в буфетной.

– Сэр, вы знаете моего Сэмми, который прислуживает за столом?

– Юношу, который склоняется в поклоне подобно нарциссу?

– Да. Трудно в это поверить, но он просится в армию. Как вам известно, я отправила его в школу, так что он получил некоторое образование. Привлекательный мальчуган, но он теряет время, служа лакеем.

– Дай мне все сведения о нем, и я посмотрю, что смогу сделать.

Самюэль Картер был назначен прапорщиком 16-го пехотного полка. Сообщение в бюллетене от апреля 1804 года. Эти назначения ей удалось провернуть довольно просто: каждый раз она просила за одного человека, причем из домочадцев, и никакие деньги не переходили из рук в руки. Сложности возникнут тогда, когда она начнет большую игру. Каждый день у нее находились какие-то оправдания… но Огилви ждал.

Часы пробили девять, и появилась Марта с подносом с завтраком. Был доставлен список визитов и грифельная доска.

– Мэм, опять пришел этот парень, Фью.

– Кто он?

– У него магазин на Бернард-стрит, он говорит, что вы купили у него лампу для Тэвисток Плейс почти год назад.

– Эту штуковину в греческом стиле, которую лорд Бэрримор разнес на мелкие кусочки? Я помню. И что же он хочет? Продать еще пару древних безделушек?

– Нет, мэм, он говорит, что за лампу так и не заплатили. Он отправил лампу в мастерскую, и за то, чтобы привести ее в божеский вид, с него взяли двадцать фунтов.