Мэри и великан

— Говори, я так запомню.

— Пижаму, — пробормотала она, — зубную щетку, мыло… да черт с ним, я поеду с тобой.

Она поднялась и направилась к двери. Шиллинг остановил ее; она прислонилась к нему и стояла так молча, просто отдыхая.

— Иди сюда, — сказал он. Он взял ее за руку и отвел в спальню, где стояла большая двуспальная кровать.

— Забирайся и спи. Я вернусь через полчаса. Что забуду, привезу завтра перед работой.

— Хорошо, — согласилась она, — пусть так.

Она принялась машинально расстегивать пояс. Шиллинг задержался в дверях. Она сняла туфли; не говоря ни слова, схватилась за края перепачканной краской футболки и стянула ее через голову. Тут ею овладела безысходность; она безмолвно стояла посреди спальни в лифчике и джинсах, не двигаясь ни туда, ни сюда.

— Мэри Энн, — начал он.

— Ну что еще? — спросила она. — Оставь меня в покое, ладно?

Кинув футболку на кровать, она расстегнула джинсы и сбросила их на пол. Потом, не обращая внимания на стоящего в дверях мужчину, голышом прошла к кровати и забралась под одеяло.

— Выключи, пожалуйста, свет, — попросила она.

Он выключил. Из темноты на это ничего не сказали. Он тянул время; уходить не хотелось.

— Я закрою тебя на замок, — наконец сказал он.

— Как хочешь, — отозвалась она.

Шиллинг пересек темную спальню.

— Можно присесть? — спросил он.

— Пожалуйста.

Он сел на самый краешек кровати.

— Мне стыдно. Стыдно, что мы не закончили.

И еще больше — за кое-что другое. Гораздо больше.

— Я сама виновата, — пробормотала она, уставившись в потолок.

— Мы найдем помощников; может, и без Нитца обойдемся. И закончим все, возможно, к середине недели.

Она ничего не ответила, и он продолжал:

— А до тех пор можешь остаться здесь. Как тебе такая идея?

— Хорошо, — помедлив, кивнула она.

Он слегка отстранился. Мэри Энн лежала неподвижно и, казалось, уже дремала. Он смотрел на нее, но не мог понять.

— Я не сплю, — сказала она.

— Так спи.

— Засну. Кровать хорошая. Широкая.

— Очень широкая.

— А ты заметил, что ковер похож на воду? Как будто кровать плывет по волнам. Может, это из-за света… Когда я красила, мне все время светило в глаза. Меня мутит. — Она зевнула. — Поезжай, пожалуйста.

Он на цыпочках вышел из комнаты. Закрывая входную дверь, он подергал ручку, чтобы убедиться, что она заперта, а потом пошел вниз по лестнице.

В новой квартире Мэри Энн по-прежнему горела лампа. В воздухе стоял неприятно сильный запах краски. Он побыстрее собрал ее пожитки, выключил свет и отопление и вышел.

Когда он открыл дверь в свой дом, из темной спальни не послышалось ни звука. Он освободил руки и снял пальто. Помявшись, он объявил:

— Я привез твои вещи.

Ответа не было. Может быть, она спала. Но могла быть и другая причина. Взяв фонарик, он зашел в спальню. Там не было ни ее, ни ее разбросанной одежды. Смятая кровать была еще теплой там, где она лежала.

В гостиной, на крышке проигрывателя, он нашел записку.

«Прости, — прочитал он; это был листок с аккуратными карандашными строчками — прямым, как топором вырубленным почерком Мэри Энн. — Увидимся завтра в магазине. Я все обдумала, и вашу историю с Полом тоже, и решила, что лучше сегодня переночевать у родителей. Не хочется заходить слишком далеко. По крайней мере, пока мы по-настоящему неуверены. Ты знаешь, что я имею в виду. Не сердись. С любовью, Мэри».

Он скомкал записку и сунул ее в карман. Что ж, лучше сейчас, чем потом. Он чувствовал что-то вроде облегчения — скучного и неубедительного.

— Бог ты мой, — сказал он, — господи!

Он проиграл; он позволил им отнять ее.

В тоске он вернулся в спальню и принялся расправлять пустую постель.

19

Миссис Роуз Рейнольдс прислонилась к холодильнику и, скрестив руки на груди, наблюдала, как ее дочь насыпает себе хлопьев. Мэри Энн плеснула в миску молока. Пока хлопья набухали и растворялись в нем, она придвинула чашку кофе и намазала маслом тост.

— Дорогуша, — начала миссис Рейнольдс, — давай-ка уже того.

— Чего того? — она уплетала ложкой завтрак. — У меня нет времени рассиживаться; я должна быть в магазине к девяти.

— Скажи мне, с кем ты спишь, — настойчиво потребовала женщина.

— С чего это ты взяла? Почему ты вообще об этом заговорила?

— Главное, чтоб это был не черномазый. Я этого не перенесу.

— Не беспокойся.

Миссис Рейнольдс поджала губы.

— Значит, с кем-то ты спишь. Он тебя выставил? И поэтому ты явилась домой? — теперь она тихо, без выражения бубнила. — Тебе жить, конечно. Значит, переехала отсюда ради него, а потом надоела ему. Могу я спросить? Когда это началось? Еще когда ты жила под этой крышей? Я спрашиваю, потому что давно уж заметила, как ты себя трогаешь, лазишь себе в трусы. Несколько лет, никак не меньше.

— Пойди, расскажи соседям, — ответила Мэри Энн. Она закончила завтрак и отнесла посуду в раковину.