Мэри, или Танцы на лезвии

Марго была в кухне, и дверь открыла я, ожидая, что за ней – Алекс. Надо ли говорить, в каком шоке оказались мы оба, увидев друг друга...

Арик отшатнулся сперва, но потом решительно вошел и замкнул дверь на ключ:

– Ты?! Мамой клянусь – ты живучая кошка, Мария!

– Не клянись мамой, не позорь достойную женщину, – автоматически огрызнулась я, откатываясь в своем кресле назад, но Арик быстро пересек холл и вцепился в поручни кресла:

– Нет, стой!

– Зачем ты пришел, Артур?

– Не знал, что ты здесь. Но теперь мой визит обрел еще одну цель, – усмехнулся он, рассматривая меня в упор. – Брат обрадуется подарку.

– Ты сдашь меня Косте, Арик? – Я поймала его взгляд и поняла – сейчас подтвердит, а как же...

– А как ты думаешь?

– Ну, не удивлюсь. Ты всегда был слизняком, Арик. И всегда был вторым, ведомым. Не стремно – ведь ты старший? – От страха я всегда теряла чувство реальности и инстинкт самосохранения, а потому начинала говорить все, что приходило в голову.

Карие глаза Арика сузились, тонкие ноздри раздулись, а дыхание стало чаще.

– Ты не смеешь так говорить со мной, сучка!

– Правду никто не любит.

Он размахнулся и ударил меня по лицу.

– Ты пожалеешь!

– Я уже жалею. – Я вытерла кровь из разбитого носа, запрокинула голову. – Надо же – я думала, что твое горе научило тебя чему-то.

Артур замер на секунду:

– Откуда ты знаешь?!

– Знаю. И сочувствую тебе, поверь. Я любила Манушак.

Он вдруг обмяк, сел прямо на пол и закрыл руками лицо. Через некоторое время начал раскачиваться туда-сюда, как ванька-встанька, и тихонько подвывать. Я не разбирала слов, только имя – Артур звал дочь и приговаривал что-то по-армянски. Я забыла об опасности, исходившей от этого человека, о том, что в любой момент он наберет телефонный номер – и мне останется жить ровно столько, сколько понадобится Косте, чтобы прилететь из Бильбао. Сейчас передо мной сидел убитый горем отец, который даже похоронить собственного ребенка не смог – нечего было хоронить.

– Арик... – Я коснулась его поседевших с правой стороны волос. – Арик, не надо... Может быть, она жива – ведь тела никто не видел...

Он ткнулся лицом в мои колени и заплакал, уже не стесняясь слез.

– Я все отдам... клянусь – все отдам, только бы увидеть... пусть будет жива... – И вдруг его словно подменили.

Артур вскочил, потряс головой и снова врезал мне по лицу так, что я ударилась затылком о металлическую ручку кресла:

– Ты, змея! Зубы мне решила заговорить?! Ребенка моего вспомнила?!

Тут из кухни появилась Марго, и Артур, прыжком оказавшись рядом, схватил ее за руку, сильно вывернул, заставив Марго упасть на колени и взвизгнуть от боли:

– Заткнись! Есть веревка?

– Н-нет... вы как здесь...

– Врешь! – Он сильнее рванул вверх ее руку, и Марго неожиданно потеряла сознание.

Артур, осмотрев ее обмякшее тело, что-то пробурчал, быстро вырвал шнур висевшего на стене телефона и скрутил руки Марго за спиной. Потом повернулся ко мне и разулыбался:

– Вот мы и одни, Мария. Я раньше так об этом мечтал – и вот видишь, повезло мне. Мы же не скажем Косте, правда?

Я замерла в кресле, вытянувшись, насколько могла. Господи, неужели это то, о чем я думаю?..

– Ты извращенец. Не видишь, что со мной?

– Ничего... – Он подошел ко мне вплотную, и мне стало плохо от одной мысли о том, что сейчас случится.

– Арик... пожалуйста... – Но он не слушал, гладил меня по лицу, по груди, а я не могла даже пошевелиться, как будто меня парализовало. Я видела руки, скользящие по телу, и ничего не могла с этим поделать, только твердила, как заевшая пластинка: – Не надо, Арик... пожалуйста, ну, не надо...

– У-у-у, заговорила! – рассмеялся Артур, снимая пиджак и рубашку.

Я из последних сил оттолкнулась и покатилась в большую гостиную, надеясь успеть добраться до стола и схватить в руки хотя бы лежавшие там ножницы – Марго сегодня вдруг занялась украшением интерьера и оклеивала перьями и засушенными цветами большую белую напольную вазу. Однако Артур в два прыжка догнал меня и схватил сзади за волосы. Мне показалось, что они оторвались вместе с кожей – просто отделились от черепа.

– Куда ты? Не порти все, Мария, я тебя по-хорошему прошу.

Я визжала от боли, вцепившись ногтями в руки Арика, но тот встряхнул меня так, что я расхотела сопротивляться.

– Артур... пожалуйста... – сквозь слезы попросила я, пытаясь разжалобить его. – Пожалуйста... ты ведь видишь – я больна, я практически без движения...

– А ничего, я сам подвигаюсь, – процедил он, раздирая мою футболку. – Теперь Костя не стал бы возражать... это еще легко отделаешься, если этим все кончится, а то велит тебя своим ребятам отдать – тогда поймешь, что со мной-то лучше...

Кто бы спорил... Господи, как ужасно быть беспомощной, когда даже коленом между ног дать не в состоянии...

– А хочешь – я тебя к себе заберу? Насовсем – к себе? – бормотал он, раздевая меня окончательно. – Будешь жить у меня... на ноги тебя поставлю, любить буду... Косте не скажем – зачем нам Костя? Соглашайся, Мария... на руках буду носить, любое желание выполню...