Мэри, Мэри

— Да, — промолвил Абаджан. — Ее адвокат — Анна Биллингсли. Она любит все немного приукрасить, уже в начале слушаний. Постарайся отнестись к этому спокойно, ладно? Кроме того, здесь есть и хорошая сторона. Чем раньше начнется суд, тем меньше времени будет у Кристин, чтобы превратить свой успех в статус-кво. Судья в любом случае не примет во внимание временных распоряжений, но то, что она сделала сейчас, — преждевременный выстрел. Так что для нас чем скорее, тем лучше. Можно сказать, нам здорово повезло.

— Верно, — пробормотал я. — Очень повезло.

Бен попросил меня составить подробный отчет о том, что случилось в Калифорнии. С самого начала я следовал его совету и вел дневник, куда записывал все, что касалось маленького Алекса: его поведение, развитие, семейные фото и, самое главное, выходки Кристин. То, что она увезла нашего сына на два дня раньше срока, определенно относилось к этой категории. Ее неуравновешенность и неожиданные срывы и раньше действовали мне на нервы. Но теперь она превзошла саму себя.

— И еще одно, — добавил адвокат. — Хотя тебе это вряд ли понравится.

— Бен, если ты найдешь в этом деле хоть что-нибудь, что мне понравится, я удвою тебе жалованье.

— Короче, один из наших самых сильных аргументов заключается в том, что Алекса нельзя разлучать с братом и сестрой.

— Дженни и Деймон не будут давать показания, — твердо заявил я. — Ни в коем случае, Бен. Это исключено.

Сколько раз я видел, как взрослых людей буквально выворачивали наизнанку в судебном зале? Достаточно, чтобы на пушечный выстрел не допускать к этому детей.

— Нет, нет, — успокоил меня Бен. — Ничего подобного. Просто я подумал, что если они будут присутствовать на процессе, это произведет хорошее впечатление. Ты ведь хочешь вернуть Алекса, правда? Именно в этом заключается наша цель? Потому что, если я ошибаюсь, мы лишь напрасно тратим время.

Я огляделся по сторонам, словно в поисках какого-нибудь чудесного решения.

— Дай мне подумать, — произнес я наконец. — Я перезвоню.

— Думай о конечном результате, Алекс. Впереди много неприятного, если не сказать больше, но в целом дело того стоит. Мы можем выиграть этот процесс. И мы его выиграем.

Он говорил спокойно и бесстрастно. От него не требовались какие-либо эмоции, а я сейчас был не в настроении для рассудительных бесед.

— Мы сумеем поговорить завтра утром? — спросил я.

— Конечно. Главное, не теряй надежды. Когда ты предстанешь перед судьей, у тебя не должно быть никаких сомнений, что ты — лучший отец для своего ребенка. Это не значит, что надо смешивать с грязью Кристин Джонсон. Просто нельзя появляться в суде с видом проигравшего. Ясно?

— Я не чувствую себя проигравшим. Не собираюсь терять своего сына, Бен. И я его не потеряю.

— Ладно, а я сделаю все, чтобы этого не случилось. Побеседуем завтра. Звони мне домой или на работу. У тебя есть мой сотовый?

— Да.

Не помню, успел ли я попрощаться с Беном перед тем, как швырнуть телефон об стену.

Глава 31

— Что там происходит? — послышался снизу голос Наны. — Алекс, ты в порядке? Что случилось?

Я посмотрел на разбитый телефон и поморщился.

— Ничего страшного! — крикнул я. — Я что-то уронил. Все нормально.

Меня воротит от любой лжи, даже самой незначительной, но сейчас не хотелось никого видеть, даже Нану. Я отодвинулся от стола и положил голову на руки. Чертова Кристин. Что с ней? Она поступает нечестно, и ей это хорошо известно.

С самого начала она словно нарочно запутала ситуацию. Именно жена предложила нам расстаться, заявив, что не годится в матери Алексу. Она так и сказала: «Не годится». А потом передумала. Я-то своего мнения не менял. С тех пор как увидел Алекса, я желал быть рядом с ним, и с каждым днем это желание становилось сильнее.

Я видел перед собой его лицо, робкую улыбку, хитрый прищур, который появился у него в последнее время. Хотелось крепко-крепко обнять его и не выпускать из рук.

Все получилось нелепо и несправедливо. Я не ощущал ничего, кроме гнева и легкой ненависти к Кристин, но от этого мне становилось только хуже. Я буду сражаться с ней, хотя это полное безумие.

«Дыши глубже», — посоветовал я себе.

Я привык не терять голову в трудных ситуациях. Но сейчас меня мучила мысль, что меня наказывают за мою работу, за то, что я коп.

Не знаю, сколько времени я просидел в мансарде. Когда спустился вниз, в доме было уже тихо и темно. Дженни и Деймон спали в своих комнатах. Я заглянул к ним, чтобы поцеловать перед сном. Заодно снял с головы Дженни «ушки Микки-Мауса» и положил на стол.

Потом я направился на дальнюю веранду. Поднял крышку рояля и стал играть. Лекарство для одиночки. Обычно музыка захватывала меня целиком, помогая отвлечься от работы и от забот. Но сегодня блюзы получались неуклюжими и злыми. Я перешел на Брамса, он подействовал на меня успокаивающе, но вскоре все пошло по-старому. Мои пианиссимо звучали как форте, а арпеджио напоминали грохот сапог.

Наконец я оборвал игру на середине и замер, подняв руки над клавишами.

Где-то в глубине меня родился мучительный, глубокий вздох.

Что, если я потеряю Алекса?

Глава 32