Читаем Мэри, Мэри полностью

Мэри, Мэри

Рассказчик позвонил, и она охотно согласилась пообедать вместе. Через час Трэйси перезвонила с места съемки. Она задерживалась на работе. Он знал, что это не ее вина. Наверное, это режиссер что-то напортил. Какой-нибудь наглый, самоуверенный и безмозглый выскочка, проучившийся пару лет на курсах.

Трэйси он увидел только после одиннадцати вечера, когда она приехала к нему в отель «Марриотт». Для человека, проторчавшего на работе целый день, она выглядела совсем неплохо; они крепко обнялись и обменялись поцелуями.

— Я скучала по тебе, котеночек. Очень скучала. Интересно, где ты пропадал? Кстати, смотришься отлично. Немного похудел, но это даже к лучшему. У тебя какой-то изможденный вид. Тебе идет.

Рассказчик не знал, что она теперь предпочитает — «дурь», выпивку или что-нибудь еще, — поэтому запасся всем понемногу, а в результате пригодилось все. Он сразу догадался, что Трэйси хочется как следует повеселиться, потому что она сразу рассказала ему, что запала на одного статиста на съемочной площадке, а еще по тому, как сидела на диване — раздвинув ноги и ощупывая его своим маслянистым взглядом, жадным и голодным, который он хорошо помнил. Наконец Трэйси сняла пиджак и воскликнула:

— Ну?

Он опрокинул ее на кровать, и она снова похвалила его худощавую фигуру. Трэйси приняла еще немного кокаина; потом стянула с себя блузку, чтобы Рассказчик мог полюбоваться ее грудью. Он знал, что ее возбуждает: разговоры о том, какая она сексуальная, ласки минут на двадцать и наконец полчаса сверхэнергичного совокупления, поскольку оргазм был для нее недостижимой целью и она всегда находилась где-то рядом, но не там, где надо, поэтому «быстрее, еще быстрее, о, милый, милый, милый!». Когда он в нее вошел, ей понравилось, и она страстно прижала его к себе, точно они опять стали влюбленной парой, хотя, собственно, никогда ею не были.

После того как сексуальные развлечения закончились, настала очередь Рассказчика. Они сидели на террасе с видом на город, и Трэйси положила голову на его плечо. Это было очень трогательно и романтично — все равно что прийти на свидание с Мэг Райан или с Дэрил Ханной.

— Я хочу рассказать тебе, чем занимаюсь, — обронил он.

До сих пор они говорили лишь о ней.

— Конечно, мне не терпится обо всем узнать, мое сердечко. Только я не могу надолго оставлять ребенка в своем номере. Нянька грозится уйти с работы.

Он сразу вспомнил, что Трэйси всегда была очень эгоистична.

— Кто-нибудь знает о нашей встрече? — спросил он.

— Нет. С какой стати? Так что ты хотел мне рассказать? Наверное, что-нибудь интересное. Ты всегда такой загадочный.

— Насчет загадочности ты угадала. И это действительно очень интересно. Но не совсем то, что ты думаешь. Раньше я ничем таким не занимался. Я пишу одну историю. Лучшую в мире.

— Ух ты, здорово! Значит, ты стал писателем?

— Верно. Ты слышала об убийствах в Лос-Анджелесе? О Мэри Смит?

Она кое-что знала, но очень мало, потому что уже четыре недели жила в Ванкувере, и он ее быстро просветил.

— Ты купил права? Отлично. Просто великолепно. Хочешь, чтобы я тебя продюсировала?

Он покачал головой:

— У кого, Трэйси? У кого я мог купить права?

— Ах да. Ну, тогда о чем речь?

— Я могу с тобой поговорить? По-настоящему, серьезно?

— Разумеется. Расскажи мне свою великую историю. Я обожаю триллеры.

Сейчас. Сказать или не сказать? Что из этого получится?

— Я спланировал эти убийства, Трэйси. Я — Мэри.

Вот так — коротко и ясно. «Я — Мэри».

Она нахмурилась и посмотрела на него очень странно, так странно, что он сразу сообразил: это была скверная идея. Крыша поехала не у Трэйси, а у него. Он провалил дело. И ради чего? Чтобы выпустить немного пара? Исповедаться своей подружке? Излить душу?

Трэйси уставилась на него так, словно у него было две головы.

— Что ты сказал?

Он рассмеялся. А что еще ему оставалось?

— Это шутка, Трэйси. Мы наширялись, и я пошутил. Слушай, давай я отвезу тебя домой. У тебя в номере ребенок, няня… Я понимаю. Ведь ты хорошая мамочка, верно?

<p>Глава 57</p>

В машине они почти не говорили, и он почувствовал, что совершил серьезную ошибку. Ему пришло в голову: а не ошибался ли он и раньше? Не наделал ли промахов, из-за которых его поймают? Как тогда, в Нью-Йорке. Глупая стрельба в кинотеатре.

— Знаешь, в последнее время у меня было много неприятностей, — произнес он.

Она пробормотала:

— Да, конечно. Я понимаю.

Черт, она просто делает из него какого-то психа, параноика. А они столько лет дружили.

— Сколько сейчас твоему малышу?

— Четыре с половиной года. Уже большой. Стивен.

Она его пугала. И что теперь? Что делать, черт возьми? Этого не было в его истории. Трэйси вообще в ней не участвовала. Скверно, очень скверно.

Внезапно он резко свернул на обочину.

— Что случилось? — воскликнула она. — Почему мы остановились?

— Выходи из машины, Трэйс. Я не шучу. Убирайся! Пойдешь домой пешком!

— Пешком? Ты спятил?

— Вылезай из автомобиля, я сказал! Быстро. Проваливай, пока я тебя не вышвырнул!