Мэри, Мэри, все не как у людей (ЛП)

Каждую ночь ее муж просыпался крича от военных кошмаров: о мужчинах, убивающих других мужчин, в голоде пожирающих гниющую плоть и пьющих их кровь. В конце концов, война была праздником крови и не важно, кто выиграл. Как я уже говорил прежде, не я причина этому. Вы удивитесь, увидев, какое зло могут творить люди сами по себе. Почему бы не убить и не украсть, когда вы во всем вините меня, в конце концов? Меня заставил сделать это Дьявол. Меня заставил делать это дьявол. Бла-бла-бла.

Елизавета оказалась дьявольски умна. Она призналась мужу о своих пытках и рассказала, как наслаждалась ими. Она его убедила, что если он разделит ее увлечение, то почувствует себя лучше и освободится от вины перед солдатами, ни за что погибающими на войне. Слушая ее из-за балдахина в их спальне, мне захотелось захлопать в ладоши от радости. Я смог бы станцевать с ней польку. И почему она не работает на меня? Ах, да. Она была одержима зеркалом, намекающим, что является злом, о каком я могу только мечтать.

Муж присоединился к ней, и они стали идеальной парой. Каждый раз, когда он возвращался на войну, у него был греховный аппетит убивать и покорять. А когда он приезжал к Елизавете, он наслаждался, наблюдая за ее похищениями и пытками бедных крестьян из долины. Но как бы Елизавете не нравилось тыкать иглами в тела своих жертв, сжигать их заживо и резать на куски, казалось, что муж ее хотел большего.

Однажды он выскочил из ванной и побежал голышом по улицам Вены, крича, что нашел то, что искал. Это был истинный архимедов миг - если вы не знаете, что это такое, то не знаете много и о науке, и об удовольствии, которое можно получить в ванной. Муж Елизаветы понял, как превратить ее мучения в фестиваль забавных историй. Он стал изобретать пыточные принадлежности, вдохновляясь тем, как они пытали вражеских солдат во время войны.

Парой веков позже эти инструменты станут настолько известны, что их упомянут в одной из самых любимых детских песенок, но я вернусь к ним позже.

Первым подарком Елизаветы на день рождения мужа был один из этих инструментов: прибор, который дробил палец при затягивании винта - неприятное произведение искусства, которое я позже рекомендовал Адольфу Гитлеру во Второй Мировой - конечно, ублюдок последовал моему совету. Елизавета назвала его Серебряными колоколами, потому что они были отлиты из чистейшего серебра и легки в использовании как по звонку колокольчика.

Ее муж заметил у нее склонность к причинению боли в области гениталий и подарил ей другой инструмент, названный Ракушками. Я оставляю на ваше усмотрение додумывать, что он из себя представляет. Даже мне кажется он чересчур экстремальным. Название инструмента говорит само за себя.

В тридцать с хвостиком у Элизабет определенно были наследники. Ей нужен был алиенист - таким словом в те времена называли психиатров для сумасшедшей персоны, чуждой реальной и нормальной жизни. Наконец, ее муж изобрел гильотину, которую он прозвал Девой, потому что обычно использовал на девушках. Елизавета ловчее управлялась с девочками, чем с мальчиками - в отличие от меня. Нет, я не сексист, я обожаю сжигать всех подряд.

Я решил, что с меня довольно смотреть на их мучительно счастливый брак. Но выбора у меня не было. Я должен был знать, что человек, одержимый осколком зеркала, мог бы сделать, и как далеко они готовы зайти. Очевидно, ничто не собирался извлекать осколки из глаз и сердца, вряд ли существовал демон, который завладевал душами людей через осколки. Это зеркало было чистое зло, которое по-настоящему озадачило меня. Даже я сам не был сущим злом. Я ведь когда-то был ангелом.

Я проводил дни ожидания в саду их замка, но тогда я должен был скрываться снова, когда они начали использовать сад , чтобы похоронить тела . День за днем , в шести футах под землей накапливалось все больше и больше жертв пыток, несколько любовниц и горничных , которые знали об их секретах помогали им хоронить мертвых. Неплохой сад, я подумал. Вот бы мне такой в аду.

Большинство их жертв были молодые девушки. Служанки заманивали девушек в замок, утверждая, что графиня, предлагает вакансии. Я знал, что Элизабет нравилось пытать крестьянских девушек, потому что они были бедны, и их родители обычно держали рты на замке, боясь обидеть благородные семьи, которые правили землей, спрашивая об их пропавших девочках. Но почему крестьянские девушки должны быть такими молодыми?

Спустя два года я понял почему. Муж Елизаветы почти год не возвращался с войны. И вот тогда, дамы и господа, святые и грешники, она сделала настоящий шаг на темную сторону своей души. Всё предшествующее было ничем по сравнению с тем, что находилось в ее арсенале.

Елизавета приказала горничным привести ей самых зрелых и самых прекрасных девчушек. Молодые наивные девушки посещали замок, очарованные идеей встречи с прекрасной графиней и, может быть, получить возможность работать и содержать свои семьи. Однако Елизавета определила для них другую судьбу.