Мэри Поппинс с Вишневой улицы

Незнакомую фигуру гнуло и даже подбрасывало напором ветра; дети разглядели, что это женщина; ей кое-как удалось открыть задвижку, хотя в одной руке у нее была большая сумка, а другой она то и дело придерживала шляпу. Женщина вошла в калитку, и тут произошла странная вещь: очередной порыв ветра подхватил незнакомку и перенес по воздуху к самому крыльцу. Похоже было, что ветер донес сначала женщину до калитки, подождал, пока она откроет ее, опять подхватил и бросил у самого крыльца вместе с сумкой и зонтиком. Стук раздался такой, что затрясся весь дом. – Вот здорово! Настоящее волшебство! – сказал Майкл. – Пойдем посмотрим, кто это! – позвала Джейн; взяв брата за руку, она оттащила его от окна и повела на лестницу. Отсюда с верхней ступеньки было хорошо видно, что делается в прихожей.

Скоро из гостиной вышла мама в сопровождении незнакомой гостьи. У нее были блестящие черные волосы. «Как у куклы-голландочки», – прошептала Джейн. И еще она была худая, с большими руками и ногами и крошечными голубыми глазками, которые, казалось, буравят тебя насквозь.

– Вы увидите, это замечательные дети, – говорила миссис Банкс.

Майкл толкнул острым локтем Джейн.

– С ними нет никаких забот, – убеждала гостью миссис Банкс, как будто сама не верила своим словам. Гостья фыркнула, она, наверное, тоже не поверила.

– Я хотела бы только еще спросить о рекомендательных письмах…

– Не в моих правилах запасаться рекомендательными письмами, – твердо проговорила гостья. Миссис Банкс бросила на нее растерянный взгляд.

– Но я думала… обычное дело… – запинаясь, проговорила она. – Я хочу сказать, мне казалось, так все поступают.

– Старомодный обычай – эти рекомендательные письма. Прямо-таки допотопный.

А надо сказать, что миссис Банкс больше всего на свете боялась выглядеть старомодной.

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась она. – Не будем о них больше. Я ведь почему завела разговор… э-э… а вдруг вам требуются рекомендательные письма… Детская у нас наверху.

И она повела незнакомку к лестнице, ни на секунду не умолкая. Может, потому она и не заметила, что происходит у нее за спиной. Но Джейн с Майклом хорошо видели сверху, что делала гостья, шедшая следом за миссис Банкс.

Прижав к груди свою огромную сумку, она уселась на перила и в один миг очутилась на верхней площадке. Такого уж точно никто никогда не делал. Вниз – пожалуйста. Джейн с Майклом сколько раз съезжали вниз по перилам. Но вверх – никогда. И они, вытаращив глаза, смотрели на гостью.

– Ну, стало быть, договорились, – из груди у мамы вырвался вздох облегчения.

– Договорились, если все здесь будет по мне, – сказала гостья, вытирая нос большим в красно-белую клетку носовым платком.

– Что случилось? – миссис Банкс вдруг заметила детей. – Что вы здесь делаете? Это Мэри Поппинс, ваша новая няня. Джейн, Майкл, поздоровайтесь. А там наши двойняшки, – мама показала на комнату, где в кроватках лежали Джон и Барбара.

Мэри Поппинс переводила буравящий взгляд с Джейн на Майкла и обратно, словно прикидывала, по душе они ей или нет.

– Ну что, подходим? – спросил Майкл.

– Майкл, как ты себя ведешь! – рассердилась мама. Мэри Поппинс долго разглядывала детей. Затем громко, протяжно фыркнула, что, по-видимому, означало – жребий брошен. И громко сказала:

– Я остаюсь.

* * *

– Она это произнесла так, – сказала потом миссис Банкс мужу, – как будто оказала нам великую милость.

– Может, так оно и есть, – ответил мистер Банкс, на одну секунду высунув нос из-за газеты.

– А как вы сюда пришли? – спросила Джейн Мэри Поппинс. – Мне показалось, что вас принесло ветром.

– Принесло, – коротко ответила Мэри Поппинс, размотала свой шарф, сняла шляпку и повесила ее на спинку кровати.

Мэри Поппинс явно не была расположена к разговору. Она то и дело фыркала, и Джейн, подавив вздох, замолчала. Но, когда Мэри Поппинс склонилась над сумкой, Майкл не выдержал.

– Какая странная сумка! – сказал он и потрогал ее пальцами.

– Ковровая, – ответила Мэри Поппинс и вставила в замок маленький ключик.

– Чтобы носить ковры?

– Сделана из ковра.

– А-а, – сказал Майкл, – понятно. – Хотя ему ничего не было понятно.

Наконец сумка была открыта, и, к удивлению Майкла и Джейн, она оказалась совсем пустой.

– Ой! В сумке ничего нет, – сказала Джейн.

– Как это нет? – Мэри Поппинс выпрямилась и сердито посмотрела на нее, как будто Джейн очень ее обидела. – Говоришь, нет?

С этими словами она вынула из сумки белый накрахмаленный фартук и повязала его поверх платья. Затем извлекла большой желтый кусок мыла, зубную щетку, пачку заколок, пузырек духов, маленький складной стульчик и коробку сладких пилюль от горла.

Джейн с Майклом не могли оторвать от нее глаз. – Но я же сам видел, – прошептал Майкл. – Сумка была совсем пустая. – Тес, – зашипела Джейн, глядя, как Мэри Поппинс достает из сумки большую бутылку с надписью: «По одной чайной ложке перед сном».

К горлышку бутылки была привязана ложка. В эту ложку Мэри Поппинс налила темно-красной жидкости.

– Это ваше лекарство? – спросил с любопытством Майкл.

– Нет, твое, – сказала Мэри Поппинс и протянула ему ложку.