Мэри Поппинс

— Ну ничего! — успокаивал он сам себя, поднимаясь по ступенькам дома № 17.— Они еще пожалеют! А этого индейского мальчишку я когда-нибудь обязательно догоню!

Непонятная тяжесть, не дающая ему покоя с самого утра, после происшествия с компасом, казалось, стала еще больше.

А с наступлением вечера Майкл сделался и вовсе невыносимым. Он ущипнул Близнецов, пока Мэри Поппинс не видела, а когда они заплакали, притворным добреньким голосом сказал: «Ой-ой-ой! Что случилось, мои хорошие?»

Однако Мэри Поппинс не поддалась на эту уловку.

— Ты определенно что-то сегодня подхватил! Ни как оно тебе покоя не дает! — произнесла она многозначительно.

И действительно, то, что было внутри Майкла, не только никуда не уходило, но напротив — делалось все тяжелее и тяжелее. Но ему было все равно. Его ровным счетом ничего не волновало! Поэтому он лишь пожал в ответ плечами и, отойдя в сторону, тут же дернул Джейн за волосы…

Терпение Мэри Поппинс иссякло, когда за ужином он разлил молоко.

— Ну все! — сказала она. — Довольно! Такого безобразия я еще в жизни не видела! С самого своего рождения! Сейчас же выйди из-за стола и отправляйся в постель! И чтобы ни слова больше не было слышно!

Никогда еще Майкл не видел ее такой рассерженной. Хотя его по-прежнему ничегошеньки не волновало. Он пошел в спальню и принялся раздеваться. Ну хорошо, даже если он и плохо себя ведет, что из того? Подумаешь! Но если они не заглянут к нему хоть на минутку, то он станет вести себя еще хуже!

— Вообще тогда убегу из дома! — решил про себя Майкл. — И поступлю в цирк! Пусть тогда жалеют!

Ух, как он их всех ненавидел!

Бац! От рубашки оторвалась пуговица. Прекрасно! Вот утром-то будет суматоха! А вот и другая! Еще лучше! Никто на свете не заставит его почувствовать себя виноватым! Он назло им ляжет в постель и будет спать, а перед сном не станет ни умываться, ни чистить зубы, ни даже читать молитву!

Майкл действительно хотел было лечь в постель и даже засунул одну ногу под одеяло, как вдруг заметил лежащий на комоде компас. Медленно вытащив ногу обратно, он на цыпочках подкрался поближе. Теперь он знал, что будет делать. Он возьмет компас, повернет его в нужном направлении и отправится путешествовать вокруг света. Больше они никогда его не увидят! Пусть это будет им уроком!

Стараясь уе шуметь, он пододвинул к комоду стул. Затем взобрался на него и взял в руки круглую коробочку. Опасаясь, как бы кто не пришел, Майкл побыстрее повернул компас и скороговоркой выпалил:

— Север, Юг, Восток, Запад!

Однако шум, донесшийся из-за спины, насторожил его. Оборачиваясь, он ожидал, конечно же, увидеть Мэри Поппинс и уже начал придумывать, что бы такое ей соврать. Но вместо этого перед ним возникли четыре гигантские фигуры: Эскимос с копьем наперевес, Негритянка, держащая в руках здоровенную дубину, Мандарин, потрясающий огромным кривым мечом, и индеец, занесший над головой тяжелый томагавк. Они бросились на Майкла с четырех сторон. Вид у них был совсем не дружелюбный. Напротив, весь их облик источал дикую злобу и ненависть. Их ужасные, свирепые лица стремительно приближались. Майкл уже ощущал их горячее дыхание, он уже видел прямо перед собой сверкающее острие меча…

С воплем он бросил компас на пол.

— Мэри Поппинс! Мэри Поппинс! На помощь! Спасите меня! Спасите!

В страхе он зажмурил глаза и тут же почувствовал, как что-то накрыло его и обернуло со всех сторон. Что, что это такое? Меховая шуба Эскимоса или плащ Мандарина? А может быть, перья чернокожей леди? Кто из них схватил его? О, зачем он так плохо вел себя! Ах, если можно было бы все изменить!

— Мэри Поппинс! — снова завопил Майкл, чувствуя, что его поднимают, а потом кладут, на что-то мягкое.

— Дорогая Мэри Поппинс, помогите! Пом…

— Хорошо-хорошо! Я не глухая! — услышал он вдруг ее твердый спокойный голос. — И вовсе незачем так орать!

Открыв один глаз, Майкл увидел, что все четыре огромные фигуры исчезли. Чтобы убедиться в этом окончательно, он открыл второй глаз.

В комнате никого не было.

Оглядевшись, Майкл обнаружил, что накрыт всего-навсего шерстяным одеялом и лежит в собственной кровати. Но самое главное состояло в том, что жгучее, тяжелое чувство, весь этот день не оставлявшее его ни на минуту, внезапно куда-то пропало. От этого Майкл почувствовал себя таким счастливым и радостным, как если бы собрался подарить лучшему другу на день рождения очень большой и ценный подарок.

— Что это было? — спросил он у Мэри Поппинс с тревогой.

— Гм! Я же говорила тебе, что это мой компас, разве не так? — ответила она. — И будь добр впредь больше не трогать моих вещей!

С этими словами она подняла компас и положила в карман. Потом стала собирать одежду, которую Майкл разбросал по всей спальне.

— Можно я сам это сделаю? — спросил он.

— Нет уж, спасибо! — проворчала Мэри Поппинс и, развесив одежду на стуле, ушла в соседнюю комнату. Скоро она, однако, вернулась и дала Майклу что-то теплое. Это была кружка молока.

Майкл принялся прихлебывать его мелкими глотками, стараясь, чтобы молоко не кончалось подольше. Ему так хотелось, чтобы Мэри Поппинс побыла с ним!