Мери-Сью

Вдруг подумалось, уже засыпая, что может я не зря здесь. Может эта названной мной Татьяной и есть... Говорят же, что человек не знает своей судьбы. И быть мне питекантропом или...миникантропом.

Утром, однако, такие мысли рассеялись. Я лежал и пытался составить хоть какой-то план действий. Если я попал сюда, то как-то могу вернуться обратно. Нельзя просто сидеть и ждать. Надо ходить, искать, но у меня есть проблема. Как оказалось, я плохо выживаю в новых для себя экстремальных условиях. Я не готов к такой жизни. Вывод: надо научиться выживать здесь. Надо понять этот мир и тогда уже действовать.

Следующие сутки мне еще дали поспать, Татьяна обо мне заботилась. Я с вожделением пил ее молоко и гладил грудь. Это ей доставляло удовольствие. Своих детишек она совсем забросила.

Я научился понимать ее чуть больше, чем остальных. Она очень выразительно складывала губы в разные улыбки или, наоборот, оскалы, а также махала руками.

А затем начались трудовые будни. Валяться в грязи мне надоело. Я признаюсь, что регулярно у себя убирался, не реже раза в две недели. Вот и здесь решил хоть подмести. Пылесос было найти затруднительно. Буквально выползя на улицу, хотя непривычно пещеру называть домом, я нарвал веток, соорудил подобие веника и вернулся, чтобы подмести.

Икрых был в шоке.

Его кустистые брови и отвисшая челюсть составили незабываемую картину.

- Аугрох! - завопил он на мои действия.

Явились все в полном составе. Так же молча, они смотрели, как я подметаю грязь и пыль и мусор.

Икрых восхитился и хлопнул меня по заднице. Я уже знал, что так выражают одобрение чем-то. Затем он настоятельно потребовал, что я бы научил делать веник всех женщин. Чем мне пришлось и заниматься. Я соорудил за этот день шесть веников. Икрых забрал три, заныкал их себе в изголовье ложа и счастливо на них улегся головой. Логики в этом я не нашел, но было приятно, что мои уборочные усилия оценили по заслугам.

Ночью я сладко обнимал Таню и думал. Мне надо научиться опознавать здесь опасность, находить еду и не бояться. Я смог понять, что я жутко боюсь. Я ужасно боюсь. И больше всего я боюсь сломаться, просто пойти и добровольно умереть. Я хочу жить. Жизнь, как оказывается, мы тебя мало ценим.

Утро началось с неприятностей. Я проснулся от воплей Танюши. Она орала, как оглашенная, пытаясь напугать своими децибелами какого-то мерзкого ящероподобного с длинным, как у змеи языком. Этот чудище было размером с лося и отчего в расцветку коня в яблоках. Оно никак не пугалось Тани, а очень заинтересовалось мной.

Как поступать в подобной ситуации я не знал. Орать видимо не помогает. Я попытался притвориться мертвым. Но чудище это явно не устраивало. Причем, если Таня пыталась забиться в самый угол пещеры, то Икрых пытался сзади чем-то уколоть это чудище. Оно соответственно отреагировало и последовало за Татьяной в угол нашего скромного жилища.

Но на его пути стоял я. Прекрасно понимая, что оно не будет выбирать дороги, и не соизволит через меня переступить, то надо было сражаться. Под рукой ничего кроме веника, который Таня по примеру Икрыха положила к нам в изголовье, я не нашел. Дальше, как заправский рыцарь, я стал тыкать в незваного гостя веником.

Ему это не понравилось. Зверь вдруг стал мотать головой и чихать. Теперь я был еще уделан и соплями этого чудища. Я ожидал, что он меня попытается затоптать, но зверь явно предпочел палку Икрыха моему венику.

Икрых удвоил усилия. Я тоже. Татьяна заткнулась и попыталась запинать зверюгу. Надо сказать, что ей это удалось. Каким-то ударом она перебила его ребра или кости, уж не знаю, как это назвать. Зверь упал и мерзко сдох прямо на самой нашей кровати, в смысле месте, где мы спали.

Икрых и Рыв проявили ко мне уважение. Оба хлопнули меня по заднице и подставили свои. Затем мы все скромно поддали Татьяне. Она даже аж покраснела. Икрых после этих событий заставил нашу небольшую общину наделать два десятка веников. По тому, как он выбирал деревья и кусты, я догадался, что некоторые из них неприятны определенным видам животных. Затем Татьяна еще разложила кучки растений по узловым точкам нашей пещеры. Но место для сна пришлось искать новое. Уж больно зловонно воняло на нашем бывшем ложе.

Зато на два дня было мясо. Серьезно понимая, что мой желудок скоро откажется жить в таком режиме, я мыслил о чем-нибудь вареном или жаренном. А еще о рыбе. Не люблю динозавров есть.

И началось одомашнивание меня. Я старался за всеми смотреть, учиться. Узнавать и понимать этот мир. Особо сложно было с языком. Эти "гыкающие и хрипящие" замучили меня. Я в основном что-то мог объяснить только знаками.

Следующей моей победой над этой жесткой средой явилась первая добытая рыбка, а точнее водный ящур. Рыбку найти оказалось затруднительно. Где-то дней через десять после этого "веничного" сражения, я не побоялся подальше отойти от нашей пещеры.